— Ой, что-то мне плохо, — произнесла Лула. И лишившись чувств, обрушилась на Клауна, увлекая его за собой.
С Лулой Рамирез жестоко обошелся. Он пытал ее и оставил умирать. Только Лула не умерла. Так уж выходит, что не очень-то легко убить Лулу.
В отличие от Клауна, который, казалось, в любую минуту готов был отдать концы. Клауна Лула просто-напросто раздавила, виднелась только одна его нога, являя собой отличную имитацию ведьмы Гингемы, когда на нее свалился домик девочки Элли. (персонажи сказки «Волшебник Изумрудного города» — Прим. пер.) Клаун силился издать какой-то звук, не то скрип, не то предсмертный хрип.
— Помогите, — хрипел он. — Задыхаюсь.
Мы с Дэрроу схватили Лулу: он за ногу, я за руку, и скатили ее с Клауна.
Секунду тот лежал, выкатив глаза и часто дыша.
— Все ли там с виду цело? — спросил он. — В штаны я не наделал?
— Что это вы здесь делаете, а? — поинтересовался Абруцци. — И как сюда попали?
— Да вот, приехали навестить Эвелин, — ответила я. — Задняя дверь была открыта.
— А вы со своей жирной подругой-шлюхой всегда носите резиновые перчатки?
Лула открыла один глаз:
— Кто это назвал меня жирной? — потом открыла второй. — Что случилось? Что я делаю на полу?
— Ты упала в обморок, — пояснила я ей.
— Что за вранье, — возмутилась она, поднимаясь на ноги. — Я никогда не падаю в обморок. Ни разу в жизни не упала. — Тут она посмотрела на Клауна, который все еще лежал на спине. — А с ним-то что?
— Ты на него приземлилась.
— Раздавила, как жука, — пытаясь встать, пожаловался Клаун. — Повезло, что жив остался.
Секунду Абруцци наблюдал за нами.
— Это моя собственность, — заявил он. — Не вздумайте вломиться снова. Мне плевать, кто вы такие: друзья семьи, адвокаты или суки подзаборные. Понятно?
Я крепко сжала челюсти и ничего не ответила.
Лула переступила с ноги на ногу.
— Угу, — проблеяла она.
А Клаун энергично закивал головой.
— Да-да, — заверил он, — мы понимаем. Ноу проблемо. Мы приехали только в этот раз, чтобы…
Лула пнула его в голень.
— Ой! — пискнул Клаун, сгибаясь в поясе и хватаясь за ногу.
— Выметайтесь из дома, — обратился ко мне Абруцци. — И чтоб духу здесь вашего больше не было.
— Я работаю на семью Эвелин и представляю ее интересы. Это значит, что время от времени буду сюда заглядывать.
— Ты не слушаешь, — нахмурился Абруцци. — Повторяю: держись подальше от этого дома и от дел Эвелин.
В голове прозвенел гонг. С какой стати Абруцци так заботят дела Эвелин и ее дом? Он всего лишь домовладелец. Я так понимаю, в его бизнесе эта собственность не занимает очень почетное место.