Я закрыла за Танком дверь, поплелась в кухню и умяла пакет кексов. И убеждала себя при этом, что ничего страшного, подумаешь, съела кексики, я ведь праздную, раз мне вернули машину. Если празднуешь, калории не считаются. Все ж это знают.
Хорошо бы попить кофейку, только сегодня этим заниматься такая морока. Мне пришлось бы сменить фильтр, засыпать кофе, залить воду, нажать кнопку. Не говоря уже о том, что выпей я кофе, то обязательно проснусь, а я не думаю, что готова встретить этот день. Лучше уж вернуться в постельку.
Только я заползла в кровать, как раздался звонок у двери. Я закрыла голову подушкой и смежила веки. Звонок продолжал свою несмолкаемую трель.
— Пошли вон, — заорала я. — Никого нет дома!
Тут раздался стук. И снова зазвонили. Я отбросила подушку и с трудом выползла из постели. Протопала к двери, рывком распахнула и выглянула.
— Что?
Оказалось, Клаун.
— Сегодня суббота, — сообщил он. — Я принес пончики. Я всегда по утрам в субботу покупаю пончики. — Он присмотрелся ко мне. — Я тебя разбудил? Черт, ты всегда так паршиво выглядишь, когда просыпаешься? Неудивительно, что ты не замужем. Ты всегда спишь в спортивных штанах? И как умудряются волосы так торчком вставать?
— А тебе не хочется, чтобы тебе второй раз сломали нос? — поинтересовалась я.
Клаун протолкнулся мимо меня в квартиру.
— Я видел на стоянке машину. Ее полиция нашла? Мои наручники у тебя?
— Нет у меня твоих наручников. И уходи из моей квартиры. Вон.
— Тебе просто нужно выпить кофе, — посоветовал Клаун. — Где у тебя фильтр-пакеты? Я тоже по утрам не в духе. А потом глотну кофейку — и совсем другой человек.
«За что мне это все?» — подумала я.
Клаун вынул из холодильника кофе и завел кофе-машину.
— Я не знал, работают ли охотники за головами по субботам, — продолжил он разговор. — Но решил, что лучше подстраховаться, чем потом жалеть. И вот я здесь.
Я безмолвствовала.
Входная дверь все еще была открыта, и тут позади меня кто-то легко постучал по косяку.
Это был Морелли.
— Я чему-то помешал? — спросил он.
— Это не то, чем кажется, — оправдывался Клаун. — Я просто принес пончики.
Морелли окинул меня взглядом.
— Жуть, — сказал он.
— У меня была паршивая ночка, — сузила я глаза.
— Так мне и сказали. Я так понимаю, что тебя посетила большая птица. Сова?
— Вот как?
— Сова что-нибудь набедокурила?
— Ничего такого, о чем стоит говорить.
— Вижу, ты ничуть не изменилась с тех пор, когда мы жили вместе, — подытожил Морелли. — Ты ведь не устраиваешь все это дерьмо, чтобы я продолжал болтаться около тебя?