К нам тоже Степан, когда жив был, никогда трезвый не приходил. Дак его хоть мозольной жидкостью пои – все вкусно. А когда он стакан-то сразу хлобызнет, тут уж не до закуски. И вы своим сразу по полному наливайте, чтоб закусок не спрашивали.
По себе знаю, где выпивка, так может проскользнуть и любовница. Это самая вредная для бюджета зараза. Испытала. Когда Степан еще живой был, а значит, пьяный, они с моим Никодимом тоже завели себе в городе, на вокзале. Дак ты попользовала жениха, да и иди себе. Так ить – не-ет! Она ко мне приехала и 200 долларов требовала. Чтобы я, значит, рассчиталась за ее услуги. Пришлось рассчитаться лопатой по задней части. А Никодим-то какой молодец, не заплатил. Не совсем дурак. Так что лучше уж без них. Но если что, то вы хоть адрес свой обратный не давайте. И пусть бесплатно. Скажите ей, что зарплата мала, что семья на два месяца без еды останется. Чо ж она, не поймет, что ли? Женское сердце – оно доброе. Я бы поняла.
И на наряды для жены зря не тратьтесь. Научу, как надо. Я давеча тряпку половую пошла в чулан искать. Старая стерлась. Думаю, сейчас я из своей старой одежды выброшенной тряпку себе и подберу. Гляжу, кофточка. Выбросила я ее еще до перестройки. Вгляделась я в нее повнимательней, а она лучше, чем на мне. На мне-то четыре дырки, причем две – навылет. А в выброшенной – всего две, вот тут на грудях. Никодим за 40 лет протер, видать. Порылась еще в барахле – юбку нашла. Тоже почти новая. Такое добро раньше выбрасывали! Я с себя кофту и юбку на тряпки определила сразу. Никодим пришел с похорон – глазам не верит. Я стою – вся с иголочки одетая, в туфлях на высоком каблуке. На одном. Он говорит, Настя, это, что ли, ты – в молодости?
Я как закричу на него:
– Иди в сарай, дурак. Ходишь в рванье. А помнишь, ты тряпье для мотоцикла туда унес? Еще до перестройки.
Вернулся он из сарая – хоть под венец с ним иди. Правда, мотоцикл этим костюмчиком он несколько раз вытер. Но все равно же лучше. Красавцем стал.
Лучше по сарайчикам да по чуланчикам пошукать, чем в магазинах тратиться. Какие уж магазины с нашими-то деньгами.
И очень много съедает сейчас телефон и электричество.
У нас-то в деревне три телефона: у директора, у агронома и у меня. То ли по ошибке мне поставили, то ли для отмазки, что передовые трудящие у нас телефонизированы. Я принципиально никому не звоню. Мне, бывает, кто и звякнет, по ошибке, раз в год. А платить за него надо. Я в «скорую» раз звонила, в город. Жар, говорю, страшный жар. Приезжайте. Приехали пожарники. Водичкой вспрыснули, мне и полегчало. А так, отказываться надо от телефонов.