Домой Василий вернулся бледный и трезвый.
– Ты почему меня не разбудила? – спросил он Зинаиду строго.
– Будила. Не смогла.
– Крикнула бы в ухо, мол, талоны отменили, водки – залейся. Я бы и проснулся.
– Не догадалась.
– А как ты без меня? Столько лет.
– Да ничего. Иван сватался, руку и сердце просил.
– Ну, а ты что?
– Отказала. Они у меня заняты.
– А остальное?
– А остальное – спать надо меньше…
Первое время после пробуждения Василий еще резко срывался со стула без пятнадцати семь. Но потом привык. С завода уволился, пить бросил. А зачем пить, когда всего навалом? Азарта нету. Занялся коммерцией.
А Зинаиду уложил спать. На пару лет. Как? А очень просто. Крикнул, как Кашпировкий: “Спать!” И шепнул установку: ”На два года”.
… Проснулась Зинаида, как обычно, рано утром. Встала, по привычке подошла к окну взглянуть на кольцевую дорогу и обомлела. Ее взгляд уперся прямо в рубиновую звезду Кремля. Она отшатнулась от окна и повернулась к двери. На пороге комнаты стоял Василий в ослепительно белом костюме с огромным букетом алых роз.
– С добрым утром тебя, Зина. Как тебе наша новая квартира?!
Мягко прозвонил телефон. Зинаида робко взяла трубку и услышала приятный мужской голос:
– Здравствуйте, Зинаида Петровна. Не мог бы Василий Васильевич ответить Юрию Михайловичу?
– Скажи, меня нет, пусть звонит на работу, – шепнул Василий.
Когда Зинаида положила трубку, он открыл бутылку шампанского и, подняв бокал, сказал:
– Я не пил два года…
– Ну дай я хоть в ванную схожу!..
Когда Зинаида в новом халате вернулась из ванной джакузи, он продолжил:
– … И два года не спал. Ни минуты. Начал я дело с того, что побил морду Ивану. А дальше пошло, как по маслу: газетный лоток – водочный киоск – оптовая торговля – политика.
– И кто ты сейчас, если не секрет?
– Не секрет. А большая тайна. Во мне вскрылись такие резервы, каких Родина-мать даже не видывала. Давай-ка выпьем за нашу новую жизнь.
Хрустальный звон бокалов вылетел в окно и растворился над Москвой-рекой.
Николай Петрович Шабашов работал распределителем квартир. Вот и пришлось распределить себе двенадцатикомнатную. Распределять квартиры было очень трудно, потому что мешала законная очередь.
Николай Петрович, отобедав, уже целый час шел на работу, но никак не мог дойти. Наконец, он не вытерпел и закричал:
– Лиза! Да где тут у нас выход?
Жена Лиза вышла из ванной и покачала головой:
– Перерабатываешь, Колюня. Иди, пополдничай.
На полдник были опостылевшие деликатесы.
Шабашов сказал:
– Лиза, ты бы хоть раз меня картошкой в мундирах побаловала.
– Не положено по должности, – ответила жена, – я бы и сама сейчас блюдо окрошки бабахнула, да что люди скажут?