Ночь белых вампиров (Брецина) - страница 48
Двери охотничьего домика снова открылись. В проеме стоял вампир и знаком подзывал Клауса Юргена.
Тот глубоко вздохнул, обернулся к ребятам.
— Вы ни на миллиметр не сдвинетесь с места. Ясно? — И вышел из машины.
— Где дети? — крикнул он вампиру издали.
Вампир показал вниз. Клаус Юрген понимал, что выбора у него нет. Он должен решиться войти в дом, что бы его ни ждало там. Он бы нисколько не колебался, если бы не оставлял при этом в машине троих ребят беззащитными. На заплетающихся ногах он шагнул в дверь. Вампир шел впереди, указывая ему направление. Вскоре он развернулся и исчез в глубине дома, оставив Клауса Юргена одного.
Тот дошел до двери, ведущей в подвал.
— Эй! Доминик! Наташа! Вы здесь? Это я, Пятачок!
Из подвала тотчас отозвались.
— Мы здесь, внизу! — кричал Доминик, громко колотя кулаками в дверь. — Уведи нас отсюда! Мы хотим пить и голодные! Скорее!
Клаус Юрген решительно — от гнева у него исчез всякий страх — спустился по лестнице и повернул ключ, торчащий в замочной скважине. Наташа и Доминик бросились обнимать своего избавителя.
— Скорее, скорее отсюда! — торопил их Клаус Юрген, схватив за руки.
Втроем они побежали по лестнице, вдруг путь им преградила массивная черная фигура вампира. Лицо его было затенено низко надвинутым капюшоном, и только глаза поблескивали недобрым блеском.
Но не это было самое страшное.
— Смотрите! — с ужасом шепнула Наташа, указывая взглядом вниз, на полы плаща вампира: оттуда выглядывало четыре пары ног.
Конец!
Вампир распахнул плащ — под ним оказались Лило, Поппи и Аксель. Они испуганно жались друг к другу.
— Он под дулом пистолета заставил нас выйти из машины, — объяснил Аксель.
Только теперь Клаус Юрген, Доминик и Наташа заметили в руке бандита оружие. Он готов был пустить его в ход.
Теперь в подземной темнице было уже шесть пленников. Рот вампира скривился в торжествующей усмешке, когда он запирал дверь подземелья. Ключ повернулся в замочной скважине дважды. Шаги вампира стихли на лестнице.
Не говоря ни слова, Наташа и Клаус Юрген опустились на пол. Это был конец.
Шестеро пленников долго хранили молчание. Каждый думал о своем. Поппи, например, вспоминала свою собачку Пуффи и ее проказы во время прогулок. До сих пор такие мысли ее успокаивали. Но тут и они не помогли. Ею безраздельно завладело отчаяние.
Остальные кникербокеры чувствовали себя не лучше. Каждый пытался скрыть страх, но это у них плохо получалось.
Клаус Юрген чувствовал себя беспомощным, как никогда в жизни. Но чтобы хоть как-то подбодрить детей, он с деланным оптимизмом сказал: