- Михаил Игнатьевич, - ответил майор Османов прищурившись, - могут эти злыдни, конечно, и в чистом поле пути подорвать, но это маловероятно. Нет у них специалистов в этом деле, да и заметив место подрыва машинист сможет остановиться и дать задний ход. А вот на разъезде они могут просто перевести стрелки, и направить нас в тупик. То что вагоны блиндированы, им скорее всего неизвестно, но даже броневагоны можно забросать фитильными бомбочками. Ведь так, поручик?
Бесоев молча кивнул, а потом ткнул пальцем в точку на дороге, ровно на полпути между Киньчжоу и Мукденом, - Я бы, к примеру, устроил засаду где-то здесь. Именно сюда проще всего стянуть отряды со всей дороги и, кроме того, этот участок мы будем проезжать уже в темноте. Следовательно, шансы на успех у хунхузов будут гораздо выше. Им же еще придется уничтожить охранный пост, а так просто казаки не сдадутся.
- Согласен с вами, поручик, только с одной небольшой поправкой. В том месте, которое вы указали, как наиболее подходящее для засады, сейчас находится выдвигаемый к реке Ялу корпус генерал-лейтенанта Штакельберга. Хунхузы все же разбойники, а не самоубийцы. А вот между этим местом и Мукденом - вполне возможно. - Этими словами ротмистр завершил наш военный совет. - Исходя из всех высказанных соображений, в ночное время караулы необходимо удвоить, на паровоз тоже поставить двоих матросов для наблюдения по обе стороны путей. Если они увидят что-либо подозрительное - два коротких гудка. Итак, господа - за дело.
14 (1) февраля 1904 года, Вечер, Станция Танхой.
Министр путей сообщения Российской империи князь Хилков Михаил Иванович.
Такой холодной зимы в Забайкалье не было давно. Но это было лишь нам на пользу. Лед на Байкале достигал толщины до полутора аршин. Так что через озеро можно было сделать и гужевую переправу и даже железнодорожную. Зная наше вечное российское разгильдяйство, еще выезжая из Петербурга в Иркутск я направил по телеграфу распоряжение местному железнодорожному начальству подвозить к месту намечаемой переправы рельсы, шпалы, костыли и прочие материалы для строительства временной железной дороги.
Первой открыли гужевую переправу. Произошло это 12 января по Григорианскому календарю или 31 декабря по нашему счету. В первую очередь по льду пустили воинские части - уже тогда в воздухе пахло войной и нашим войскам в Маньчжурии нужны были подкрепления. Воинские части двигались по ледовой трассе обычно в пешем строю. Лишь в сильные холода или во время метели для перевозки солдат использовались сани. Шли солдатики налегке - снаряжение и вещи везли лошади на санях. Еще несколько саней сопровождали с воинскую колонну. Они предназначались для уставших или заболевших. Лошадей должно было хватить на все - управление железной дороги наняло больше трех тысяч голов.