- Разве в кабине места не найдётся?
- Я не могу назначить вас старшим машины.
- Хорошо, поеду в кузове.
- В канцелярии на вас выпишут проездные документы. И ещё, человек, который будет всё решать на месте, из Вены, большой любитель кофе. Будет не лишним сделать скромный подарок. Передать можно с водителем. Долерман руками показал размер подарка. Где-то на четверть фунта зёрен.
- Как я вернусь обратно? - Забеспокоился Петер.
- Если всё получится, то на этом же грузовике вместе с вашим грузом. К тринадцати часам машина должна стоять у комендатуры пустой. С номером, как я понимаю, проблем не будет?
- Надеюсь, что нет. - Неуверенно ответил Петер.
- Единственное, что посоветую, так это оставить на первое время прежний. Так многие делают, особенно из люфтваффе. Поставим штамп нашей полевой почты, а буквы WH дорисуете на крыльях. Я больше Вас не задерживаю.
- Спасибо, герр комендант. У меня будет ещё одна просьба, служебного характера. С двадцать пятого июля введён двухзначный почтовый индекс, так мне на почте сказали. Без него мою бандероль принять не могут.
- А я чем могу помочь? - Удивлённо ответил Долерман.
- Дело в том, что почта ещё не получила индекса этой территории . Я не могу правильно написать обратный адрес. Фрау Авдотья отказывается пересылать бандероль. Комендант чуть не схватился за голову.
- Герр профессор! Какие же вы учёные сложные люди! Вы можете проще изъясняться. Что конкретно от меня надо?
- Отправьте бандероль в Берлин по своему ведомству.
- Да я точно так же отправляю письма, как и все солдаты! Хотя, что я объясняю. Давайте бандероль. Так, а марки где? Что-то много. Это рукопись?
- Не совсем, - еле слышно ответил Дистергефт.
- Ладно. Идите уже, Петер Клаусович, идите. Отправим бандероль. Завтра только не опаздывайте.
Петер вышел из комендатуры и утёр платком лоб. О том, что он отправляет в Берлин бандероль, не знал никто. И если бы не Авдотья Никитична, то ушли бы перерисованные от руки фотографии по известному адресу.
Дистергефта я встретил у края лесного бора, в полуверсте от Хиславич. Увидев, что я вооружён, Клаусович как-то обмяк и даже стал ниже ростом. Но парочка шуток, два-три анекдота и "профессор" повеселел. По дороге он рассказывал, как сумел договориться и что ни свет, ни заря ему придётся переть в Черепово, и что он совершенно не понимает, где будут сгружать автомобиль, так как грузовик по мостику не проедет. Пришлось раскрыть часть плана. На самом деле Петеру Клаусовичу машина была нужна как собаке пятая нога. Он-то и с телегой запряжённой лошадью плохо справлялся, не говоря о "стальном коне". Но тут был важен сам факт наличия авто. Даже если бы Петер и научился "шоферить", то всё равно бы не перестал интересоваться запасными деталями, топливом и всем тем, что связано с обслуживанием автомобиля. На данный момент, восстановление "эмки" означало регулярную возможность официально посещать Починки, или при некоторой удаче и иной районный центр. Сначала самому Дистергефту, а потом, возможно и нанятому водителю. Легальное передвижение для снабжения подполья газетами, вот, чего я добивался. Как только это было выяснено, Петер изъявил желание взять с собой в дорогу какую-нибудь агитацию. Ведь проезжать они будут через несколько деревень, и он сумеет незаметно скинуть с кузова листовку или газету. Отказывать не стал.