Вблизи прыгала, смеялась, шутила молодежь. Люди постарше наблюдали, что же станет делать Медвежонок с подарками, разложенными перед ним. Он встал, вытянувшись во весь рост, насколько позволяли короткие, словно у барсука, ноги. Посмотрел на подарки и преисполнился большой гордости. Посмотрел на Белого Волка и заговорил:
— Мой друг, в этом ты был для меня что отец. Твоя жена — что мать. Твоя дочь — что сестра. Эти подарки — твои. — Люди зашумели: правильно поступил Медвежонок, ибо Белый Волк для него что отец; поступил и великодушно, ибо Белый Волк не был ему родным отцом. Белый Волк, вызвав из жилища свою жену и дочь, и из толпы вызвав мужа дочери, и родителей мужа дочери, и старика, что приходился ему двоюродным братом, велел им выбирать, и они разделили подарки согласно обычаю. И Пятнистая Черепаха слышала это, и ее сердце наполнилось счастьем оттого, что ее муж не только смел, но и щедр:
Угощение было готово. Пятнистая Черепаха все еще сидела в дальнем конце жилища, рядом с ней — Медвежонок. Жена Белого Волка поставила перед ними миски с угощением. Она нарезала пищу для Пятнистой Черепахи небольшими кусочками, чтобы Пятнистой Черепахе не надо было прилагать никаких усилий. В эту ночь она не должна утруждаться.
Много приготовлено угощений. Так нужно. Пришли гости, молодые люди деревни. Сначала — один, потом — другой, потом — еще один, стало тесно. Они ели угощение. Смеялись, шутили и говорили громкими голосами, показывая Медвежонку, что они его друзья и рады, что он получил ту женщину, которую хотел. Некоторые из них могли даже остаться на всю ночь и спать тут. Но Белый Волк — опытный человек. Когда угощение было съедено и разговоры поутихли, он встал.
— Мои друзья, — сказал он. — Меня печалит, что мое жилище невелико. Я не могу предложить вам ложа. — Лицо его было печально, но глаза сияли и искрились, и молодые люди поняли. Они могут остаться и спать на земле и присутствовать утром за угощением, которое будет первым, что приготовит Пятнистая Черепаха в качестве жены, и все это будет согласно обычаю. Но они поняли. Они тоже встали. Они еще больше смеялись и подталкивали друг друга локтями, искоса поглядывая на Медвежонка и Пятнистую Черепаху. Смеясь и толкаясь, они вышли. Это были хорошие молодые люди. Хорошие друзья.
Белый Волк обратился тогда к жене.
— Жена моя, — сказал он, — давно уже мы не бродили в ночи, вспоминая то время, когда мы были молоды и моя левая рука была, как у других. — Он пошел к выходу и обернулся.
Слова прихлынули к губам Медвежонка:
— О Белый Волк, теперь я должен охотиться для Желтой Луны и для жилища, которое станет моим. Но четверть каждого бизона, которого я убью, — твоя. И заговорил Белый Волк: