Такова была в общих чертах задумка нашего босса. Это был грандиозный, добросовестно составленный план. Имея под рукой такой план, наверное, можно было бы творить чудеса. Единственный и самый главный его недостаток заключался в том, что постройка забора, прокладка дороги и приобретение сенокосилок и механических грабель, приводимых в действие парой лошадей, стоит денег.
Однако Ньюболд решил и эту проблему, поступив очень логично, в присущей лишь ему, Ньюболду, манере. Вы наверное вообразили себе, что он немедленно садится за составление банального заказа, адресуя его к какому-нибудь крупному производителю сельскохозяйственного инвентаря, и буквально через несколько дней после этого мы отправляемся на железнодорожную станцию, где выгружаем из вагонов разные хитроумные приспособления — все новенькое, выкрашенное сверкающей синей, красной и зеленой краской.
Ничего подобного! Так поступил бы всякий нормальный человек, но только не Ньюболд. Он был слишком скуп для этого. Первым делом он нанял на работу одноногого механика и семидесятилетнего старика-кузнеца — оба они вызвались работать практически задаром, за кормежку и табак. Затем соорудил кривобокий навес и отбыл с ранчо, объявив, что отправляется «по делам» и вернется не раньше, чем недели через три.
Случается так, что время от времени на Западе вдруг умирает какой-нибудь состоятельный ранчеро. Большая семья распадается, и безутешные родственники первым делом начинают распродавать хозяйственный инвентарь и инструменты. Орудие труда, с которого стерлась краска — будь то плуг или сенокосилка — автоматически переходит в разряд «старья». А старые вещи, как известно, никому не нужны. И нет никакой разницы, как долго пользовался инструментами прежний владелец — шесть лет или все шестнадцать. Никого это не волнует. Старье оно и есть старье. Я сам видел, как сенокосилка стоимостью сто двадцать пять долларов продавалась всего за пять, а за сорокадолларовый почвоуглубитель никто не хотел давать больше одного доллара; ходовой механизм для повозки ценой в семьдесят пять долларов ушел с аукциона за семьдесят пять центов, а целая гора разносортного железного хлама — цепи, головки для молотков, плужные лемехи — были проданы всего за один доллар и двадцать пять центов. Даже старьевщики торгуются крайне неохотно, когда дело доходит до распродажи хозяйственного скарба.
Что же до Ньюболда, то он в этом отношении был человеком совсем не гордым, а просто соглашался на предлагаемую цену. Он посетил несколько распродаж, и первой его покупкой стал кузнечный горн, инструменты для кузницы и прочие нужные в хозяйстве мелочи. Вскоре после этого нам было велено приучить мустангов к хомуту и упряжи; мы отправились за сорок миль на станцию и начали свозить закупленный по бросовой цене хлам на ранчо. Работа была нудная и утомительная, тем более, что мустанги так и норовили отделаться от упряжи, что получалось у них даже быстрее, чем бегущие купаться ребятишки сбрасывают с себя одежду на берегу пруда.