А незадолго до этого молодой человек, оставив двух пленников на наиболее вероятном пути следования их компаньонов, покидавших лес, шел среди деревьев таким же легким и скользящим шагом, как поступь оленя. Он крутил в руках нечто сверкавшее на солнце и бросающее отсветы на его лицо. Нечто блестело даже в тени и ярко вспыхивало, когда солнечный луч, пробиваясь сквозь густые ветви, падал прямо на него.
Это был новый тяжелый кольт, с дулом из вороненой стали, с удобной, хорошо подогнанной рукояткой.
Револьвер стал его наградой!
Для Оливера немного значило, что он освободил отца и чужака из рук бандитов. Гораздо важнее было то, что он держал в руках запретный плод, вещь, которая была для него под семью замками все дни его жизни.
Юноша прекрасно знал, как нужно разбирать револьвер, как его чистить, как собирать, как он стреляет. Не раз, как хищник, Оливер прокрадывался через холмы, подбирался к лагерю трапперов или охотников и видел, как они заботятся о своих винтовках и кольтах. Множество раз они оказывались в его руках, но он отбрасывал их. Приказа отца оказалось достаточно, чтобы юноша даже не пытался приобрести огнестрельное оружие.
Однако вещь, изгнанная из мыслей, совсем не то, что вещь, о которой забыли. Вето даже на самый плохенький револьвер заставляло Оливера о нем мечтать. Он манил его, словно запертая комната Синей Бороды. В уме молодого человека уже давно царило только оружие и больше ничего.
И вот теперь у него появился кольт! Он умел им пользоваться. Разве не играл часами с ржавой бесполезной железякой, выхватывая ее из одежды, чтобы научиться это делать быстро и точно? Оливер усвоил, что подобное умение очень ценится у стрелков. Разве не проводил тысячи часов, приподнимая и взвешивая найденный им полусгнивший старый кольт, чтобы привыкнуть к нему, как писарь привыкает к перу? Разве не целился десятки тысяч раз, добиваясь самыми разными способами, чтобы прицел его был точен, а рука оставалась твердой как камень?
Многие годы молодой человек грезил о револьвере, как ребенок о волшебной стране. Ходил по лесу с той ржавой, ничего не стоящей, тяжелой игрушкой и, бросая быстрый взгляд на белок, скачущих по ветвям деревьев, представлял, что одна из них упала бы вниз без хвоста, а другая лишилась бы головы, если бы он выстрелил на самом деле.
Та игрушка, та грубая, устаревшая вещь ничего не стоила в сравнении с настоящим кольтом! Он так удобно укладывался в его ладони! После ржавой шероховатости старого пальцы ощущали гладкую, нежную, шелковую поверхность нового. Он не был легким, но Оливеру казался именно таким. Оружие словно слилось с его рукой. А в его барабане ждали своего часа шесть смертей!