— Не важно, — прервал Сэксон. — Четыре и один получается пять. Нас с тобой двое. Сможешь найти еще троих, чтобы нас с ними было поровну?
— Поровну? Да нам нужно втрое больше людей, чем у них!
— Да, для убийства, — кивнул Джон. — А мы хотим честной схватки.
Последовала долгая пауза. Наконец Бутс медленно поднял глаза.
— Может, ты и знаешь Пасьянса, партнер, — промолвил он, — но не так хорошо, как я.
— Те ребята, которые пойдут со мной, будут делать так, как скажу я, и ты в том числе, — отчеканил Сэксон. — Нам не нужен перевес.
Губы Бутса скривились в усмешке.
— Если так, то почему ты не считаешь Артура Уильяма нашим третьим? — поинтересовался он.
— Потому что негры не дерутся с белыми. Во всяком случае, покуда я в этом участвую.
Бандит неожиданно улыбнулся:
— Странный ты парень, хотя, может, ты и прав. Но запомни одну вещь.
— Выкладывай!
— Когда ты в «Катящихся костях» стоял лицом к лицу с Бобом Уизереллом, тебе это нравилось, верно?
— Верно, — признал Сэксон.
— Жизнь противника на спусковом крючке твоего револьвера, а твоя — на его крючке, и лучший побеждает! Здорово, не так ли?
— Очень здорово.
— Ну так следующая схватка такой не будет. Никаких «лицом к лицу», никаких знамен и оркестров. Если им подвернется шанс выстрелить тебе в спину, они без колебаний это сделают.
— Понятно, — кивнул Джон. — Но если хочешь идти со мной, то будешь поступать по-моему. Пятеро их и пятеро нас. Сможешь найти нам еще троих?
Бутс задумался.
— Я могу найти троих психов вроде тебя и доставить их сюда через два дня. Подождешь здесь с Крестоном?
— Подожду, — согласился Сэксон.
Ему пришлось ждать не два, а три дня, питаясь олениной, горными куропатками и кроликами, которых готовил Артур Уильям Крестон. Негр охотился на дичь, а кроликов и белок Сэксон стрелял из своего револьвера во время трех— или четырехчасовых ежедневных прогулок по лесу. Только теперь при каждом выстреле он повторял про себя не «Боб Уизерелл», а «Пасьянс».
Впрочем, произнося это имя, Джон не ощущал былой свирепости. Пасьянс до сих пор не причинил ему никакого вреда, поэтому у него не было причин для ненависти. Он просто заранее готовился к неизбежной схватке с бандитом. В его душе навсегда сохранилось воспоминание о том напряженном моменте, когда пришлось встать лицом к лицу с Бобом Уизереллом, чтобы отнять его жизнь.
Другие люди могли существовать ради иных целей, но Сэксону казалось, что ничто на свете не может сравниться с радостью битвы до последней капли крови.
В течение этих трех дней он почти не разговаривал с Крестоном. Либо гулял по лесу, либо мечтал о грядущей схватке. Иногда его мысли устремлялись к девушке в Блувотере или Дэниелу Финли, но оба казались ему окутанными туманной дымкой нереальности.