— Лежи тихо, — процедил сквозь зубы Аллан. Его переполняла страшная свирепость и безжалостность. — Лежи тихо! Если они нас найдут или ты дернешься, то первое, что я сделаю, — это сломаю тебе шею. А потом перебью их как котят.
Он сделал бы это. Сейчас, когда он лежал рядом со своей жертвой, в нем не было страха. Была лишь адская ярость, страстная ярость кота, который в безумном, счастливом прыжке вцепился когтями в вожделенную птицу.
К ним приближались трое.
— Они пробираются в долину по одному из склонов, — услышал Аллан.
— Если эти четверо спустятся, можно считать, что они попались. Там полным-полно прибывших из долин любителей поохотиться. Мы позвонили со станции в Хинчли, весь город поднялся и рванул в эту сторону. Можешь быть уверенным, мы обложили их со всех сторон.
— А ты не принимаешь во внимание, что они могут пойти через холмы?
— Без разницы. Все, что им осталось, — это бежать прямиком через долину. Все кругом оцеплено, начиная от того ущелья, где была западня. Мы наступаем цепью, постепенно стягиваясь все ближе к центру. И чем ближе к центру они окажутся, тем быстрее попадутся. Парни из Хинчли знают свое дело не хуже нас.
— Это научит свиней, которые любят убивать и грабить, держаться подальше от округа Кранстон!
Они были совсем рядом. Один из них споткнулся о камень и выругался. Он был так близко от затаившего дыхание Аллана, что тот явственно услышал не только восклицание, но и его дыхание, сбивчивое от злости и вызвавшей ее боли. А потом… они прошли мимо! Молодой грабитель скосил глаза и увидел эту троицу, шагающую плечом к плечу и беззаботно болтающую. Потом они скрылись в одном из ущелий, где уже трудились остальные преследователи.
Аллан поднялся на колени, все еще сжимая могучей рукой горло несчастного Билла, готовый в любую минуту задушить свою жертву. Он огляделся. Поблизости никого не было видно.
— Так, — сказал Аллан. — Тебе, Билл, не повезло. Даешь слово вести себя смирно и не поднимать шума?
— Я в твоих руках, — отозвался пленник. — И никуда не денусь. Обещаю делать все, что ты скажешь.
— Вставай и иди впереди меня — сюда вот. Да, правильно.
И парень повел поверженного врага обратно к лощине, сжимая в руке револьвер, отвоеванный у бедняги часового. Этот Билл был плотным мужчиной средних лет. Пышные бакенбарды и длинный горбатый нос вместе с маленькими блестящими глазками придавали ему вид проницательного человека. В расселине Аллан тихо подозвал друзей, прятавшихся в укромных зарослях, и Билл не сдержал удивленного возгласа: