Аллана охватило желание оказаться за тысячу миль отсюда. Но хотя Фрэнки и смеялась над ним, она была так хороша в своем веселье, что Аллан передумал и остался на месте.
Фрэнсис взяла себя в руки и вымолвила:
— Бедный мой Ал! Прости, я не смогла удержаться!
Он ответил просто, как и всегда:
— На самом деле это не важно. Никто никогда не принимал меня всерьез, Фрэнки.
— Но я-то принимаю тебя всерьез, Ал!
Увы, она все еще подрагивала от схлынувшего веселья. Боль, раздирающая его душу, зажгла пожаром сердце и холодом пронзила мозг. Все мышцы рук и плеч, груди и спины, все мускулы, которые, казалось, покорно подчинялись ему, сейчас вышли из повиновения и обрели свою волю. Пальцы начали медленно сжиматься. Все, что он сейчас хотел, — это вцепиться в живую кричащую плоть и с хрустом вырвать из нее жизнь. Он затравленно огляделся вокруг, ища что-нибудь подходящее на роль жертвы. Тогда девушка снова подступила ближе, порываясь взять его за руку.
— Милый Ал, — промолвила она, — ты разозлился! Я никогда, никогда не прощу себе, что так тебя обидела. Но ты же знаешь, каковы девушки. Мы смеемся надо всем на свете. Прости меня, друг, прости!
— Да пустяки, правда.
— Ну, расскажи же, что привело тебя сюда!
— Если бы это была любовь, Фрэнки, неужели ты думаешь, я осмелился бы прийти сюда и говорить тебе о ней? Нет, нет!
— А что такое любовь, Ал?
— Я точно не знаю. Но наверняка это что-то чудесное.
— Ты думаешь? Ну, продолжай, — добавила она повеселевшим голосом. — Расскажи мне все, Ал.
— То, что я испытываю, Фрэнки, похоже на ностальгию. Но ведь сейчас у меня нет дома, куда я мог бы возвратиться. Значит, это не ностальгия.
— Ага! — выдохнула она.
— Это тебе что-то говорит?
— Не торопи меня, Ал. Что же еще?
— Все. Разве что я постоянно думаю о тебе. И это самое ужасное.
— Думаешь обо мне?
— Потому что всегда при нашей встрече ты улыбаешься так, будто видишь меня насквозь и не хочешь, чтобы я знал, насколько хорошо ты все понимаешь. Я, конечно, встречал людей, относившихся ко мне так же. Но почему-то именно твое отношение задевает меня сильнее прочих. Не знаю почему. Вот и все, что я могу рассказать. Разве что кроме…
— Кроме чего, Ал?
— Ты даже не подозреваешь, что творится у меня в голове, когда я вот так стою и смотрю на тебя. С минуту назад ты поднимала голову. Не сделаешь ли ты это снова?