— Посмотри под ноги. Люк, — проговорил Данте.
Скотт отошел в сторону с крышки люка, замаскированной под каменную кладку, и потянул за ручку. Сквозь отверстие до него донеслись разгоряченные споры. Минуя лестницу, он спрыгнул в проход, приземляясь тремя метрами ниже.
В одно мгновение он оценил взглядом тесную пещеру. Мужчины и женщины Нефилимы в черных плащах с капюшонами организовывали узкий круг, в центре которого находились еще две фигуры, чьих лиц Скотт не смог разглядеть. Чуть поодаль трещал огонь. А раскаленное докрасна железное клеймо покоилось на углях.
— Отвечай мне, — потребовал старый металлический голос из центра круга. — Какого рода отношения связывают тебя с падшим ангелом по имени Патч? Ты готова возглавить Нефилимов? Мы должны быть уверены в твоей абсолютной преданности.
— Я не собираюсь отвечать, — огрызнулась вторая фигура, которой оказалась Нора. — Моя личная жизнь вас не касается.
Скотт подошел ближе к кругу для лучшего обзора.
— У тебя нет личной жизни, — тыкая тощим пальцем в Нору, прошипела седая старуха своим скрипучим голосом, а ее обвисшие щеки затряслись от ярости. — Отныне твое единственное предназначение — вести твой народ к свободе от падших ангелов. Ты — преемница Черной руки, и поскольку я не собираюсь отступать от намеченного им курса, я смогу снять тебя с должности, если потребуется.
Скотт с беспокойством взглянул на Нефилимов в плащах. Некоторые из них закивали, соглашаясь с ее словами.
Нора, — позвал он ее мысленно. — Что ты делаешь? Клятва на крови. Ты должна остаться у власти. Скажи им то, что они хотят услышать. Просто успокой их.
Нора обвела всех враждебным взглядом, пока ее глаза не встретились с его. Скотт?
Он кивнул ободряюще. Я здесь. Не зли их. Лучше порадуй. А потом я вытащу тебя отсюда.
Тяжело сглотнув, она попыталась собраться, но ее щеки все еще пылали от возмущения.
— Прошлой ночью Черная рука умер. И с того самого момента меня провозгласили его преемницей, запихнули в лидеры, гоняли с одного собрания на другое, заставляли встречаться с людьми, которых я не знаю, приказали надеть этот удушающий плащ, задавали миллионы личных вопросов, пихали и толкали, оценивали и судили, и все это даже без малейшей возможности перевести дыхание. Так что простите, если я все еще не могу прийти в себя.
Старуха поджала губы, но ничего не ответила.
— Я — преемница Черной руки. Он выбрал меня. Не забывайте, — добавила Нора, и хотя Скотт не мог понять, говорила ли она об этом с убежденностью или насмешкой, эффект был оглушающим.
— Ответь мне на один вопрос, — произнесла женщина деловито после тяжелой паузы. — Что стало с Патчем?