К исходу срока, в ноченьку последнюю, задремал он во чистом поле, и был ему явлен дивный сон… Будто бы спустился с небес ангел божий в одеждах сияющих, крылышком эдак у виска повертел, с намёком, да тем же крылышком казаку по лбу постучал. А звук-то долги-и-ий…
Как вскочит казак! Как пронзит его мысль умная! Как побежит он в то село дальнее, ночь не в ночь, а вёрсты прочь! Добежал к утру, успел, стало быть… А уж девица-то на заре у заборчика стоит, всё лицо горит, ждёт обещанного, как любая женщина… Так казак, не будь дурак, хватает за шею гуся соседского, клюв ему ладонью зажимает и к красе ненаглядной спешит.
– Вот, – докладывает, – прибыли мы с ангелом! Не отказал Всевышний мольбе казацкой, уж теперича тока изволь лобик свой белый подставить для благословения…
Девка-то и обмерла! Слёзы в три ручья пустила, у самой дар речи пропал. Пальчики вперёд тянет, а они на перья так и натыкаются. Ахнула она тихим писком, а казак крылом гусиным нежно эдак лба её выпуклого докоснулся. Гусь аж извивается весь, но крякнуть не смеет, сильна рука казацкая…
На тот момент как почуяла девушка лба своего пером благословение, в сей же миг в обморок и хлопнулась! Из дому родные набежали, кричат, шумят, соседи за птицей домашнею заявилися, ужо, того и гляди, побьют казака. Да отдал он им гуся, не жалко… А тока тут девице в личико водой попрыскали, она глазоньки открыла – да и видит всё! Прозрела, стало быть!
– Вот, – говорит, – мой избавитель! Он слово сдержал, ангела с собой привёл, что меня исцелением осчастливил…
– Ангел, вишь, улетел, – казак с улыбкой старательной ответствует. – А ты, любовь моя распрекрасная, не подаришь ли поцелуем в награду за старание?
…В общем, тут и поженили их. Свадьбу сыграли весёлую, да и жили потом молодые душа в душу и вплоть до самой старости вспоминали ангела божьего. Особливо казак, причём того, что у виска крылышком крутил…
Тока к чему я это? А бывает, и ложь правому делу служит, главное, чтобы сказка хорошо кончалась, так-то…
Было энто во времена войны великой, Балканской. В те годы государь наш, Александр Второй, султану турецкому под Варной шею мылил – народ братский, болгарский от ига мусульманского освобождал…
Знамо дело, рази ж казаки наши, астраханские, при такой-то потасовке в стороне останутся, по хатам отсидятся? Вот и понесли кони рыжие степями волжскими молодцов упрямых в поход дальний. Почитай от одного моря до другого так верхами и промчалися – со свистом да песнями, собой интересные, при шашке, при пике, ни одного растыки! Да тока не про то сказка складывается…