Надулась старшая, подол подоткнула, да и припустила в станицу. Папка добрый, пожурит да простит, а у мамки рука тяжёлая, проще уж и впрямь самой сбегать…
В станице мирная жизнь течёт своим чередом. Казаки, из похода вернувшись, отдыхают по хатам, на главной улице детишки в догонялки играют, девки от колодца воду на коромыслах несут, старики на завалинках кости греют, меж собой о былых временах балакают. В небе синем голуби парят белые, утречко душевно и ясно, ничего беды не предвещает, а беда близко…
На окраине станицы, в лопухах у изломанного плетня, лежат в засаде лесные разбойники. Лошадей подальше поставили, за рощицей, чтоб своим ржанием казачьим лошадям не ответили да тем нападение не выдали. Главарь совсем близко к окраинным хатам подполз, Бабура к себе поманил. Ну, тому толстяку что ползти, что идти – всё едино, ровно шар в папахе огромной катится. Кое-как добрался, рядом прилёг, отдышался с трудом…
– Слушай, Бабур, как ты думаешь, сколько там казаков? Ну, таких, чтоб сразу в бой…
– Не меньше двадцати, может, и больше.
– Это много…
– Очень много, – со вздохом кивнул Бабур. – А ещё у них даже старики и женщины умеют драться. Слышал про Черноярскую станицу?
– Нет, а что там было? – заинтересовался Сарам.
– Двенадцать женщин и два старика целый день защищали станицу от сотни конных киргизов.
– И?
– Отбились, – как само собой разумеющееся заключил толстый разбойник.
– Слушай, какая неприятная история… – поморщился Сарам, будучи уже и не особенно рад, что позволил втянуть себя в эту авантюру. – Ладно, давай просто подождём. Пусть Агата с басурманами вступит в бой, а когда завяжется рубка, мы тихо, без шума, войдём в станицу и возьмём, что захотим.
– Как это?
– Просто! Если басурмане будут побеждать, хорошо, мы им поможем. А если нет… Тоже хорошо, мы уйдём тихо, казаки нас и не заметят.
– А вот это очень правильный план, – горячо поддержал главаря толстяк Бабур. – Ты великий полководец, Сарам!
– Я знаю, знаю… и вот ещё что…
Обернулся Сарам на шорох сзади и вовремя прикусил язык: к нему быстро полз его неугомонный племянник. «О небо, за что мне это наказание? Почему я ещё вчера не отправил его назад в аул? А теперь что с этим чудом делать?!» – только и успел подумать главарь, когда счастливый кавказский юноша с горящими глазами втиснулся между ним и Бабуром…
– Дядя-а…
– Тсс! – приложил палец к губам несчастный старший родственничек, быстро оглядываясь по сторонам. – Не шуми! Чего ты хочешь, Юсуф?
– Я готов, дядя, мы идём в бой?
– Идём, идём, конечно, идём, – страдальчески оглянулся на все понимающего толстяка дядя Сарам. – Ты только не спеши. Тут торопиться не надо… Мы ждём сигнала, чтобы ударить по врагу! Это называется тактика. А пока сигнала нет, сиди под лопухом и даже не дыши!