– Негодяй!
– Ты чего?!
– Ничего! – И ещё с правой добавила.
– Я же тебя спасаю! Как ты посмела меня ударить, женщина?
– И что ты сделаешь? Вор! Своих друзей басурман на помощь позовёшь?!
– Дура, я не с ними!
– А чем ты их лучше?!
Ну вот, пока эти двое друг на дружку горло драли, Карашир в себя пришёл, спасла его толстая чалма. Махнул он рукой, и трое басурманских воинов в один миг скрутили и Юсуфа, и Ксению. Глянула на них ведьма издалека, сама себе что-то в уме прокрутила и себе же под нос мурлыкнула:
– Надо будет присмотреть за этими двумя голубками. Они могут быть очень полезны…
Воевода басурманский в это время вокруг казака кружит, ятаганом машет, грозит всячески, словами обидными бросается, всё надеется противника из равновесия вывести. Да только сотник на болтовню не ведётся, шашкой сплеча рубит, вензеля в воздухе крутит так, словно не одна шашка у него в руках, а сразу десять! К ним уже никто и подступиться не решается, понимают люди, какие два воина сошлись в поединке…
– Живучий, шайтан! Кто тебя учил так драться? Императорская академия, фехтовальный класс месье Жана де Маре? Или испанская школа Педро Родригеса Хуана де Сааведра? Или владение мечом в стиле бусидо великого Суси…
– Дедушка учил. Ты только не нервничай. Вона уже и пена пошла…
Зарычал воевода по-тигриному, зафыркал по-львиному, на одну ногу встал, другой за ухом почесал, а сам рожи корчит, чисто обезьяна в него вселилась.
– А вот такому он тебя учил? А вот так, вот так, вот так?! Умри-и-и!
– Делать мне больше нечего, – казак вздыхает, с лёгкостью от всех ударов уходя. Выбрал момент, запястье вывернул, кистевым ударом снизу махнул и выбил ятаган иранский из рук противника. У воеводы аж глаза круглыми стали по два царских пятака! А сотник ему подножку поставил, на колено опустил, да и приложил грозную шашку к горлу. Всё, стопорись, отвоевался, басурманское отродье…
– Чего ты ждёшь, казак? – воевода прохрипел, давя на жалость. – Убей меня!
– А ты куда-то торопишься?
– Убей меня, я опозорен навек! Мне теперь только в монастырь и дорога…
– Я могу ближайший подсказать, – кивнул сотник. – Недалеко отсюда, тюрьма называется.
Понял воевода, что ни победить, ни обхитрить казака не удастся, и совсем голову повесил. А тут из кучки пленниц одна женщина вырвалась да по берегу бежит, кричит что есть мочи:
– Андрей! Ми-лый! Род-но-ой!
– Ты погоди тут. Никуда не уходи, – сотник воеводу попросил, шашку в ножны бросил и жене любимой навстречу кинулся.
Стоит воевода на коленях, ждёт, дураком себя чувствует…
За пленницей два басурманских воина сорвались было, однако, видя, кто им наперерез пошёл, свернули вовремя и обратно к своим ещё быстрей припустили.