– Вас, как я понимаю, не успели эвакуировать? – Старлей обратился к сельчанам, прервав мой немного нервный монолог.
– Да-да! Милиционеры из районного отдела многих наших в Октябрьский успели вывезти и посадить на поезд, идущий в тыл. За нами обещали вернуться… Ой! Может, вы нас заберете, товарищи?.. Все равно потом обратно на восток пойдете. А то поляки проклятые расстреляют всех нас, вон как всю семью Сафоновых расстреляли… – Одна из женщин скороговоркой затараторила, заволновалась и под конец сорвалась на плач.
– Цыц, Катерина! Ишь чего удумала! Слезы-то утри, нечего тут сырость разводить, и так болота вокруг! Солдаты они, воевать им надо, куда им нас за собой таскать?.. – грозно загудел дед.
– Заберем, – решительно отрезал Томилов и переглянулся со мной. Я согласно кивнул: бросать здесь людей категорически нельзя. На дворе хоть и сорок первый год, но положение совсем иное, народ на волю врагу оставлять нельзя! – Сейчас здесь пойдут наши грузовики, они вас и подберут. Стецюк! Ко мне! – гаркнул старлей. Из остановившегося чуть подальше грузовика с бойцами охраны выскочил красноармеец и быстро подбежал к нам. – Ефрейтор Стецюк, бери еще троих бойцов – и приступай к охране гражданских лиц. Когда подойдет колонна, бери из резерва грузовик и собирай местных жителей. Передай вот это старшине, тогда проблем не будет. – Быстро начеркав на листке из блокнота несколько слов, старлей передал бумажку Стецюку. – Соберешь всех жителей – и сразу же выдвигайся в райцентр. В случае чего подавай сигнал ракетами, как оговаривали. Выполнять! – Ефрейтор умчался за товарищами, а мы с Климом вернулись в автобус. – Все будет хорошо, товарищи! – напоследок крикнул старлей. – Поехали!
– Храни вас Господь, сынки!.. – Сквозь гул взревевшего двигателя голос старика до моего слуха донесся удивительно четко. Сельчане остались стоять у обочины, грустно, но уже с маленькой надеждой смотря нам вслед…
И, как это не раз было раньше, труд отвлек от лишних раздумий. Помогли людям – большие молодцы, только главной задачи никто не отменял…
По мере приближения к Октябрьскому вокруг нашей скромной штабной колонны действия стали развиваться активнее и, можно сказать, агрессивнее. Стоило в небе над нашей колонной мелькнуть тройке немецких двухмоторных самолетов – началась легкая паника. Наш водитель-виртуоз красивым движением рук выкрутил руль, да сделал это так, что тяжелый автобус пушинкой улетел с дороги на обочину, под кроны деревьев. Как мы не перевернулись, не пооткусывали себе языки и не побили к чертовой матери рации – не знаю. Выжили и успели из машины свалить – и то хлеб. Грузовик с охраной в точности повторил наш маневр и вылетел на обочину. Из кузова горохом посыпались матерящиеся солдаты, тут же разбежавшиеся подальше от грузовика. Только трофейная ЗСУ храбро замерла на дороге и быстро повела стволом следом за самолетами противника, намереваясь отбивать их атаку. Но стрелять ей не пришлось – двухмоторники как неожиданно прилетели, так же неожиданно и улетели, оставив нас в дураках. Хотя кое-какой урок из происшедшего мы вынесли – противник УЖЕ призвал на помощь авиацию, следовательно, затягивать с адекватным ответом нам не стоит.