Двенадцать кораблей медленно, не теряя строя, приближались к Мозырю. Четыре номерных больших бронекатера проекта 192Б-М в авангарде, три монитора: «Ударный», «Смоленск» и «Витебск», три канонерские лодки: «Передовой», «Верный» и «Смольный». Все как на подбор модернизированы и перевооружены. Командование сильно сожалело, что этому отряду не удалось выйти к Бобруйску до его падения: успели бы – возможно, противник не взял бы город так быстро.
Следом за вооруженной братией идут два абсолютно мирных, тихоходных пароходика: «Кооперация» и «Язь». Они несут самую важную часть всего ударного отряда: 6-ю отдельную роту морской пехоты с приданным усилением – двумя истребительными взводами морской пехоты армии США. «Марины», так в шутку прозвали американских морпехов их советские коллеги. Причиной тому послужило официальное наименование морской пехоты США – Marines. Но шутки шутками, а все знали, что эти самые «марины» – отчаянные рубаки, заслужившие уважение в боях Гражданской войны в Испании. Последние два месяца американцы передавали свой опыт бойцам 6-й отдельной роты морской пехоты. И вскоре этим подразделениям вместе придется выполнять серьезную боевую задачу – захват моста в Мозыре.
С берега фонарем им просигналили: «Бой идет в Мозыре. Мост под контролем противника». Контр-адмирал Рогачев, находясь на головном мониторе «Ударный», ухмыльнувшись, обращается к старшему лейтенанту Юшину:
– Молодцы «чапаевцы», сухопутные, а морзянку знают! Сигнальщик! Ответ на берег: «Спасибо за информацию!» – А потом, секунду помолчав, добавляет, но уже не для сигнальщика: – С Богом, братцы…
Один из кораблей подает два протяжных гудка. Все готовятся к бою…
По мере приближения к цели у моряков укреплялось мнение, что где-то их обманули! Ведь было сказано, что мост под контролем противника. Но на северном берегу гремит бой. Кто-то удерживает тет-де-пон и яростно сражается. Над водой кроме гулкой канонады и стрельбы, доносящейся из города, разносятся треск пулеметов и дробный стук автоматической пушки. Контр-адмирал нахмурился.
Звучит приказ ускорить ход двух катеров авангарда, пересечь линию моста и выйти к месту боя. За головными машинами вскипают буруны, они ускоряются, идя к цели.
– Эх, где же наш корректировщик? Может, мессеры перехватили? – взволнованно сжимая в руках бинокль, вздыхает бригадный комиссар Кузнецов. Ему есть о чем волноваться. Самолет-разведчик их флотилии уже должен был висеть над мостом и передавать данные о силах противника и их местоположении. Но его нет! Да и хрен бы с ним, с их разведчиком, ведь были еще и самолеты, поддерживающие сухопутные части. Но с командованием авиации, как назло, не удалось условиться о выделении для целей речников хотя бы одного разведчика. А в небе так много краснозвездных самолетов, что обидно до слез – ни один из них не будет помогать морякам. – И корректировщиков высадить не можем! Э-эх!.. – раздраженно взмахнул рукой комиссар. Стоящий рядом капитан «Смоленска» старший лейтенант Пецух поморщился: вооружение его монитора, две стодвадцатидвухмиллиметровые пушки главного калибра, и реактивная установка под стотридцатидвухмиллиметровые эрэсы – бесполезны без координации огня. Чтобы поразить кого-нибудь, им придется выйти на открытое место и бить по целям в зоне прямой видимости. А это глупость, если не форменное самоубийство. Проблемы уже появились. Но они пока еще минимальны…