— Извините, можно вас на минутку?
— Я занят доставкой жизненно важного органа, — ответил русский с очень сильным акцентом, но грамматически правильно.
Он надеялся, что его злость не видна, но не знал, что темные глаза смотрят с таким напором, который мог только свидетельствовать против него.
Человек в штатском улыбнулся:
— Вот именно об этом я и хотел бы с вами поговорить…
— Кажется, вы меня не поняли.
Один из копов, плечом удерживавший дверь лифта, сказал:
— Пожалуйста, сэр, выйдите из лифта. Немедленно.
Русский тяжело вздохнул, сам не осознавая, сколько злости в его лице и движениях, и вышел все же в коридор.
— Меня зовут Роберт Коэлл, — представился сопляк в штатском. — Сотрудник службы окружного прокурора в Ричмонде. Могу я взглянуть на сопроводительные документы и ваши водительские права?
Все еще зажимая папку под мышкой, русский поколебался, потом поставил бокс со льдом.
— Мне придется достать бумажник.
Сотрудник окружного прокурора кивнул:
— Давайте.
Взгляды обоих копов прилепились к русскому как магниты к железу, пока он доставал из заднего кармана бумажник. Он оглянулся в обе стороны по коридору, не сознавая, что выдает свое желание сорваться и побежать.
— У меня грин-карта, — сказал русский.
— Хорошо, — ответил Коэлл. — А что перевозите?
— Человеческую печень для пересадки.
— Сопроводительные документы и ваши водительские права, пожалуйста.
— Вы меня задерживаете! Вы рискуете жизнью человека!
— Сопроводительные документы и ваши водительские права.
Русский подал ему папку, достал из бумажника водительское удостоверение и тоже подал Коэллу.
— И куда вы этот орган доставляете?
— В «Ливанские кедры». Меня там ждут. Там пациент ждет печень для пересадки.
Помощник прокурора смерил русского взглядом, которые были холоднее ледяного бокса:
— Случалось ли вам когда-либо участвовать в поставке какого-либо органа вне рамок обычных либо законных каналов?
— Нет!
— Обращались ли к вам когда-либо с подобной просьбой?
— Нет.
Коэлл показал на папку:
— Вы работаете в этой компании?
— Да.
— Как ответил бы на эти вопросы ваш работодатель?
— …он болен, мой работодатель. У него рак.
Коэлл поморщился:
— Я не об этом вас спрашивал, мистер Дацишин.
— Я под каким-то подозрением? Я делаю важную и нужную работу, а вы меня задерживаете!
— Как бы там ни было, — сказал Коэлл, показывая на ряд стульев напротив лифта, — я бы попросил вас присесть вот сюда, сэр.
— Я не желаю садиться!
Полисмен, который разговаривал до того, снова вмешался:
— Присядьте, сэр!
Русский задумался. Он мог бы сейчас воспротивиться, и успешно. Эти люди, несмотря на свои пистолеты, страха ему не внушали. Но больница — место для этого неподходящее.