— Так это что происходит с тараканами.
— А что с тараканами?
— Они порезали меня, Сэм; ты видела когда-нибудь тараканов, способных кого-то порезать? И в пять минут оккупировать целое кладбище?
— Наверное, они просто переродились. Лос-Аламос вполне может оказаться тайным Чернобылем…
— Есть индейская легенда о том, что тараканы — не насекомые, а пятнышки мрака… — сказал вдруг бесшумно вошедший Бойлз.
Марвин и Саманта разом обернулись.
— Простите?
— Я говорил о том, что одна индейская легенда гласит, что тараканы — вовсе не насекомые, а рассеянные по всему миру кусочки мрака. Мне рассказал ее старый Леонард. Согласно легенде, в небесах некогда произошла страшная битва между богом Света — Солнцем, влюбленным в богиню Жизни, и богом Тьмы, Луной, влюбленным в богиню Смерти, — каждый считал себя блистательнее и важнее другого. Бог Тьмы проиграл битву и рухнул в хаос, вызвав тем самым настоящий обвал мрака. Коснувшись земли, мрак разбился на мельчайшие кусочки — из них и родились тараканы. Они — глаза и уши бога Тьмы, посланники несчастья, ибо с момента своего падения бог Тьмы, пребывая в хаосе, беспрестанно стремится уничтожить мир, созданный богом Света. От его любовных утех с богиней Смерти родились вампиры, призраки и прочие существа, выходящие за грань понятия «человек».
— Красивая легенда и очень кстати в данной ситуации; ну спасибо, Стивен, хорошо ж вы нас утешили!
— Простите, мисс; вечно я болтаю лишнее.
— А как звучит имя бога Тьмы? — спросил Марвин; легенда явно заинтересовала его.
— Его имя на индейском наречии означает «Тот Кто Противодействует», ученые переводят это словом «Версус».
— «Версус»… Может, он числится в картотеке Интерпола? — с невинным видом предположил Марвин.
— Ой, как смешно, Марвин! Так вот, если вы еще не совсем утратили интерес к научным фактам, могу сообщить, что тараканы — это ночные прямокрылые, и во многих языках мира их название восходит к нидерландскому «kakkerlak», что, в свою очередь, происходит от латинского «cancer» — «канцер», то есть «рак». Ну и кто же дежурит первым?
Она вышла, не дожидаясь ответа.
Бойлз расстегнул портупею.
— Вот это и в самом деле звучит совсем неутешительно — какого, спрашивается, черта этих тварей окрестили «раком»?
— Наверное, потому, что они плодятся и расползаются совсем незаметно… — задумчиво предположил Хейс.
Френки споткнулась и ухватилась за Дака. Почувствовала, как его горячая рука обхватила ее запястье, и оба они невольно прижались друг к дружке. Он молча шел вперед, освещая путь во тьме карманным фонариком.