и тому подобное. «Фобия». Да, ее боязнь толпы была почти фобией. Но в отличие от большинства людей Сэм знала, откуда у нее эта фобия. Она появилась в тот далекий день 1963 года, когда родители привели маленькую Саманту на большой новогодний парад в Чайнатауне, Сан-Франциско.
Малышка — ей было тогда четыре года — отошла всего на несколько шагов и, подхваченная людской волной, потерялась среди огромных ног, похожих на стволы деревьев в лесу. Кто-то взял ее за руку. Благообразный седовласый господин с мечтательным взглядом. Он улыбнулся и повел ее с собой. Дал ей вафлю. Взгляд у него был хороший — очень нежный, и очень ухоженные руки — не то что у папы-механика.
Саманту нашли в подвале — совершенно голая, она была привязана к столу, а над ней склонился благообразный господин с проволочной вешалкой в руках. Рот у нее был заклеен лейкопластырем. Когда в подвал ворвались полицейские, он попытался убежать, и один молодой и слишком эмоциональный агент в форме застрелил его в упор. Ребенок оказался жив-здоров — преступник не успел осуществить свои гнусные замыслы.
Звали того господина Джек Мортон; долгие годы полиция разыскивала его, ибо на его совести было уже много изнасилований и особо зверских убийств детей в возрасте моложе десяти лет.
Саманта узнала об этом много позже, когда, став инспектором ФБР, получила доступ к досье Джека Мортона. Тогда-то она и увидела фотографии жертв Мортона. Цветные, во всех подробностях.
После того происшествия Саманта месяц не могла говорить, пребывая в состоянии шока. Она никогда не плакала. Но панический страх перед толпой, запахом толпы, громом музыки вперемешку с приветственными выкриками толпы поселился в ее душе навсегда.
Под оглушительный гром духового оркестра люди обступали ее все плотнее, их становилось все больше и больше. Вспомнился Марвин — он вечно подсмеивался над ее явной нечувствительностью ко всякого рода внешним факторам. Нет, нечувствительной она не была. Просто она была хрупкой и — исполненной решимости любой ценой сохранить свою весьма относительную уравновешенность.
Какого-то потного мужчину толпой плотно прижало к ней, и ее передернуло от отвращения.
— Саманта!
Она быстро обернулась, всматриваясь в окружавшие ее незнакомые лица.
— Саманта, дорогая!
Пронзительный женский голос; где-то совсем рядом, и знакомый. Мама? Саманта опять обернулась, но никому из окружающих и дела до нее не было. Мама сейчас в Майами, играет в бридж с приятельницами. Вдруг она почувствовала себя легкой, легкой, будто в невесомости.
— Потерялась, малышка? — прошелестел какой-то нежный мужской голос.