– Выйди!
Лазарь стал спиной пятиться к дверям.
– Ну! – прикрикнул на него Гамов и развернулся к Арчи: – Ты что себе позволяешь?!
– Ты это о чем? – прикинулся, будто не понимает, о чем речь, Арчи, взял влажную салфетку и стал протирать лицо.
– А ты не знаешь? – возмутился Гамов. – Как будто каждый день людей мочишь!
– Если ты имеешь в виду эту грязную потаскуху, то это несчастный случай.
– И как ты теперь собираешься объяснять это ее родственникам? – Гамов замер в ожидании ответа.
– Разве я обязан это делать? – усмехнулся Арчи, заранее зная, что заметать следы будет Гамов.
– Ты мне предлагаешь? – продолжал делать вид, будто не понимает намека, деляга.
– В общем, так, – Арчи развернулся к зеркалу и сделал отражению Скарлет знак рукой, чтобы она подошла, – труп придется спрятать. Я знаю, в России пропадает много людей, а на исчезновение проститутки никто не обратит внимания.
– Легко сказать – спрятать, – фыркнул Гамов. – Столько свидетелей.
– Совсем недавно, в Москве, вы уверяли меня, что назначенные для охраны моей персоны люди умеют держать язык за зубами. – Арчи склонил голову набок, давая возможность Скарлет убрать тампоном грим со щеки. – Или обманули?
– Не обманул, – насупился Гамов. – Просто не надо так…
– Вы читаете нравоучения самому сыну бога? – насмешливо спросил Арчи.
– Мы оба знаем, что вы обычный человек! – бросив на Скарлет затравленный взгляд, сказал Гамов.
– То, что я работаю в России, уже говорит о моей неординарности, – улыбнулся Арчи. – Но я учту ваши замечания. Кстати, что вы намерены делать с трупом?
– Завтра ее найдут в одном из притонов.
– Что такое притон?
– Место, где собираются наркоманы или алкоголики.
– Мне говорили, что в этом городе почти нет наркомании, – удивился Арчи.
– В России она есть везде, – покачал головой Гамов. – Только в одних городах больше, в других меньше…
– У вас все? – Арчи вдруг вспомнил про сумки с конвертами, которые загрузили в микроавтобус.
– Да, – тусклым голосом ответил Гамов.
* * *
Софья Павловна Гремпель оказалась статной женщиной со строгим лицом и черными, стянутыми на затылке в узел волосами. Благородная седина придавала этой женщине толику той утонченной красоты, которая была присуща людям знатных кровей и давно уже, в процессе ассимиляции, была почти полностью утрачена русским народом.
– Вы Матвей? – уточнила она, пропуская его в квартиру.
– Он самый, – кивнул Матвей и улыбнулся: – Сначала открыли двери, потом спрашиваете. Неосмотрительно.
– Просто перед вашим приходом позвонили из ЖЭКа и сказали, что будут проверять состояние газового оборудования.