«Господи, что это? Господи, неужели?..»
Тяжелый кашель разорвал легкие, красная слюна выступила на губах. Князь кашлял вновь и вновь, и верные слуги испуганно отступали от хозяина, не в силах побороть страха.
«Господи, помоги! Я помирюсь, я покаюсь, я на колени перед Настасьей встану!»
Константин смотрел на испачканную красным ладонь, а виделся ему всадник в повязке, влекущий багром очередное тело к зловонной куче…
Хан Джанибек ждал, что генуэзцы и венецианцы, несшие ощутимые финансовые потери от блокады Кафы, потери Таны и Чембало, согласятся-таки на новый ярлык, в котором ордынские доходы от сдачи в аренду крымских и азовских земель возрастут до пяти сотых от товарного оборота. Но италийцы крепко держались ранее достигнутых договоренностей и не уступали ни флоринта. Раздосадованный правитель Золотой Орды придрался к тому, что на повторный запрос о выдаче убийцы Ходжи Омара Венеция вновь ответила отказом и повелел Могулу Буги опять вести войска на Кафу.
— Не повторяй ошибки прошлого года! — напутствовал хан своего беглербека. — Помни — если ты не изгонишь итальянских наглецов из этой крепости, я изгоню тебя!
— Прошлое не повторится, мой повелитель! — поспешил заверить «князь всех князей». — Я скорее сам отрублю себе голову, чем позволю кафскому консулу и далее нагло смотреть на нас со своей башни.
Могул Буги понимал, что фактически он попал в «вилку». Не пойти нельзя — он главный военный начальник. На тот период великий хан более ни с кем не воевал. Пойти — вновь топтаться под каменными стенами, не зная, каким образом их преодолеть. Теплилась надежда, что молодые нойоны Андрей и Орду, уже познавшие вкус победы над Генуей, смогут предложить на месте что-то новое. Он даже намекнул Кадану, что готов отпустить всех желающих из «русского тумена» на Русь досрочно, если те распахнут ему крепостные ворота. Кадан лишь усмехнулся и промолчал: он знал цену подобных заверений. После возвращения нукеров брата из Чембало они были насильно обобраны до нитки жадным эмиром, любой ценой стремящимся вернуть свои подарки Джанибеку.
Войска шли на юг охотно. Верилось, что этот поход поможет убежать от страшной заразы, царящей на Итиле-Яикских просторах. Свежая вода, свежая трава, свежее мясо джейранов и тарпанов, кобылиц и молодых жеребят. Тумены шли, разбившись на тысячи и сотни, и тем, в чьих рядах не кашляли кровью и не падали замертво, казалось, что спасение уже пришло…
Под рукой Андрея шло около восьми тысяч. Он прекрасно понимал, что этим восьми вновь предстояло первыми лезть на стены и последними быть при дележе добычи, но не это сейчас заботило его. За две луны до выхода в поход Кадан познакомил брата с желтолицым мудрецом из далекого Китая. Мудрец утверждал, что главная опасность при любом море — вши и блохи. Кусая вперемежку больных и здоровых, они заносят в кровь последних отраву первых. А потому лучший способ избежать заразы — часто мыться, пропаривать одежду, а еще лучше — сменить шерсть, хлопок и лен на шелк. Насекомые не любили такую одежду и не селились в ней, утверждал мудрец. Он приводил в пример самого себя, говоря, что помог похоронить сотни умерших от чумы, сам оставаясь совершенно здоровым.