— Я стою за свой собственный счет в банке, — мрачно отвечал Джонс.
— Тогда ступайте к дьяволу, жалкий английский лимонщик!
— Может быть, я и несчастный моряк, но я не стану шептаться с заговорщиками за спиной моего начальника! — запальчиво сказал Джонс. — А вам советую выбирать слова, бродяга из какой-то Каролины!
Вслед за этим темный двор осветился вспышками нескольких выстрелов.
Стрельба из револьверов была таким привычным делом в отряде Уорда, что никто не обратил на нее внимания.
И тут Ю решил, что настало время привести свой план в исполнение.
Он вскочил верхом на одну из лошадок и погнал упряжку по кривой и грязной улочке к сараю, где помещались ящики с патронами.
На том же дворе под бамбуковым навесом стояли бочки со спиртными напитками. Никто из караульных «манильцев» не удивился, увидев, что явился «виночерпий». Ю дождался, когда караульные отошли от навеса.
Он обложил бочки рисовой соломой, поджег солому в нескольких местах и погнал своих лошадок в обратную сторону. Не успел он отъехать и на полкилометра, как за его спиной поднялось пламя, раздались вопли и на весь Сунцзян отчаянно зазвенел гонг.
Мальчик гнал лошадей к мосту. Вдали трещали выстрелы и взрывы. Патроны уордовского отряда взлетали на воздух. На каждом шагу Ю встречал бегущих на пожар «манильцев», но никто, не останавливал повозку «виночерпия». Только одна рука ухватила под уздцы лошадей Ю — это была рука Фына.
— Лодка есть? — спросил мальчик, еле дыша.
— Нет, угнали, — уныло сказал Фын.
— Господин отец здесь?
— Нет. Вероятно, господин отец не мог бежать. Стража…
— Стража должна быть на пожаре!
Фын покачал головой и глубоко втянул в себя воздух:
— Ты не знаешь Маканайя!
— Маканайя пьян!
— Пьяный он еще хуже, чем трезвый… Но тише! Там два всадника за мостом.
— Какие всадники?
— Один из них капитан Бэрджвайн. А второго я не знаю. Это офицер Небесной Армии, он приехал с запада на лодке. Пока они не уедут, ничего нельзя сделать.
— Наоборот, — возразил Ю, — мы уедем с этим офицером на его лодке.
Он энергично соскочил с облучка и двинулся было на мост, но тяжелая рука Фына легла ему на плечо.
— Потише! Бурджвайн тебя застрелит. Послушай раньше, о чем они разговаривают.
Ю уже не первый раз приходилось поневоле быть свидетелем чужих разговоров. На берегу канала, возле лодки, беседовали два человека.
«Бэрджвайн здесь, — подумал Ю. — Неужели Джонс убит?»
— Я не понимаю ни слова из того, что они говорят, — шептал на ухо Ю его сообщник, — Это не по-нашему…
Люди возле лодки говорили на «пиджин-инглиш»[39], который Ю отлично понимал.