Это были большие, тринадцатидюймовые гранаты из орудий канонерской лодки «Пайонир». Англичане обстреливали тайпинов с тыла.
К утру гонец от Ли Сю-чена привез приказание армии отходить от Шанхая.
Сам полководец был увезен в Сучжоу, легко раненный осколком гранаты. Он не обращал никакого внимания на врачей и, прибыв в свою ставку, немедленно продиктовал письмо европейским консулам в Шанхае.
«Я пришел в Шанхай, — писал он, — чтобы подписать договор с целью установить торговые связи. Я не собирался сражаться с вами.
Среди иностранцев в Шанхае должны найтись разумные люди, знающие основы права и справедливости, которые сделают выводы о том, что выгодно и что вредно. Нельзя только домогаться денег от династии дьяволов и забывать о торговых связях и интересах этой страны.
…Вы не должны упрекать меня в дальнейшем, если вы увидите, что торговые пути стали малопроходимы и для наших товаров нет выхода…»
Это письмо было подписано «Чжун-ван, Верный Царь Тайпин Тяньго, в десятый год, седьмой луны, двенадцатый день Небесной Династии».
Иностранные консулы на это письмо не ответили. Через несколько дней началась третья «опиумная» война. Осенью европейцы взяли Пекин и сожгли дотла летний дворец маньчжурского императора. Одновременно европейцы обстреливали и тайпинов на Янцзы. При этом шанхайские газеты все время писали о «нейтралитете» западных стран.
В течение всего 1861 года Небесная Армия четыре раза тщетно пыталась выручить на западе осажденный город Аньцин.
Войска Ли Сю-чена переходили из одной провинции в другую. Бесконечно сменяли друг друга длительные марши и сражения. Противник сопротивлялся все упорнее.
Еще в апреле армия Цзэн Го-фаня была отрезана от источников продовольствия. Он пытался прорваться на восток, но тайпины окружили его в Цимыне.
Небесные воины пошли на штурм. Это был уже не первый штурм за последний год. Залпы тайпинских винтовок гремели один за другим, и боевой клич раскатывался по окрестностям, как в лучшие времена, когда крестьянская армия шла к Нанкину.
Казалось, Цзэн Го-фаню в Китае пришел конец. Од никогда не отличался мужеством. Два раза в жизни он уже покушался на самоубийство и сейчас стал готовиться к нему в третий раз. Ночью, когда он писал завещание, привели пленного, который утверждал, что сообщит генералу важную новость.
— Какую новость может мне сообщить длинноволосый разбойник? — спросил Цзэн.
— Он утверждает, что может передать ее вашему превосходительству только при личном свидании.
— Кто его начальник?
— Генерал разбойников Чжан Вэнь-чжи.