Москвы я практически не видел. Мы ехали по затемненным улицам, куда и где именно ехали, не мог определить. Мы приземлились на аэродроме около двух. Нас уже ждали машины из разных ведомств. Как всегда, первым уехал Берия и сопровождающие его лица. Затем нарком Кузнецов и флотское начальство. Следующими наши специалисты, кто отвечал за секретный груз. Они под усиленной охраной бойцов НКВД отправились вместе с грузом. Тут и наша очередь подошла. Погрузившись в несколько ЗИСов и эмок, мы, также с немалым эскортом, направились в сторону города. В машине нас было шестеро, и только двое, не считая водителя, знали, куда направляется машина. Наш куратор Кочетков и Сан Саныч, вместе с нами ехал и Григорьич – наш комиссар, и Большаков. Смоленцев, постоянный телохранитель Сан Саныча, ехал в другой машине.
– Сан Саныч, ты хотя бы комментировал, где мы проезжаем в данный момент, а то едем-едем, а куда. Может, нас сразу в расход. – Последнюю фразу я проговорил вполголоса, чтобы сидящий на переднем сиденье Кочетков не расслышал.
– Ты что, Петрович, какой на хрен расход, мы едем на нашу дачу.
– Да, у нас уже и дача есть?
– Не у нас, но нас там поселили. Это закрытая территория, где мы живем с прошлого года. Это в районе Чистых прудов в палатах Сверчковых.
– Неплохое местечко вам определили.
– Грех жаловаться. Приедем, сами все увидите.
В четыре часа все уже спали, устав от перелета, но мы были предупреждены, чтобы к десяти все были на ногах.