Существовали еще такие интересные, перспективные донельзя и постоянно востребованные сферы деятельности, как, например, дорожные работы, эстрада или пресловутое ЖКХ. С нашим умением из брака делать брак – золотое дно и пожизненный спрос. Минусы – надо опять же обладать специфическими знаниями, уметь грамотно прокручивать и списывать деньги и быть готовым к крупным неприятностям. Уж где-где, а здесь криминал резвится, как у себя дома. Конечно, знаменитый киллер по имени Призрак способен парой выстрелов без проблем расчистить боевому товарищу путь, но в перспективе это – серьезные проблемы.
Исходя из этого выходило: лучше всего Павлу заняться тем, что он умеет делать, проще говоря, наукой и сопутствующим производством. Все шло к тому, что через какое-то время и этот участок будет востребован. Правда, вначале отдачи ждать не придется, нужно будет постоянно вкладываться, да и точных рекомендаций Александр дать не мог, в науке и ее приложении к деньгам он разбирался слабо.
Зато в этом разбирался Павел. Если честно, когда он принялся объяснять, что творится в науке, Александр прифигел и понял, отчего напарник вдруг расстроился. Оказалось, было отчего.
Существовало когда-то государство, именуемое Советский Союз. В области науки впереди планеты всей. В производстве – нет, из-за не вполне правильной расстановки экономических приоритетов и паршивой производственной дисциплины. Примеры? Да масса примеров. Взять хотя бы канонический случай, когда со строящегося химического комбината пропала платиновая сетка, использовавшаяся в процессе и стоящая бешеных денег. Нашлась она у одного из работяг – уходя домой, тот прихватил ее, чтобы бросить у порога, ноги вытирать. А наш автопром… Классика жанра, в общем. Но это все относилось к тому, что принято называть массовым производством. Там же, где массовость исчезала, открывая дорогу творчеству, ситуация складывалась принципиально иначе, очевидно, сказывались особенности национального менталитета и до кучи лучшая оснащенность производств, ориентированных на штучную продукцию. Даже заводы, которые специализировались на мелкосерийном производстве, как правило, в лихих девяностых выживали – все же были изначально более гибкими, чем оказавшиеся невостребованными промышленные гиганты, могли быстро перестраиваться и вдобавок имели более квалифицированный персонал. Наука же, то есть процесс изначально ориентированный на творческую составляющую, в советское время маршировала вперед семимильными шагами, на десятилетия обгоняя конкурентов.
Однако потом наступил резкий спад. Наступил, если честно, еще до развала страны и в первую очередь потому, что научные достижения оказались невостребованными. Лучший способ загубить что-либо – убить энтузиазм исполнителей, после чего деньги не решают уже ничего. В начале девяностых наука и вовсе практически остановилась, творческие (или считающие себя таковыми) люди, наверное, от нехрен делать ходили на митинги и орали чушь. Вскипели нежные интеллигентские мозги, не выдержав перегрузки. Но места-то освободились, и их прибрали к рукам люди, обладающие не столь широким полетом фантазии, зато житейской сметкой одаренные сверх всякой меры. И началось!