– Полноте! Перестаньте! Что с вами?
– Вот! – скинула Люся маску, продемонстрировав непристойное возвышение на кончике носа. – Сделайте что-нибудь! Я вам буду очень признательна.
– Сделаем, – спокойно заверил я.
– Правда? Вы согласны помочь мне?
– Отчего нет? Приходите завтра пораньше, до перевязок. Настрою электронож и добавим вам красоты. Новокаин переносите?
– Доктор, я все переношу! Ради такого случая готова и на живую потерпеть.
– Зачем же? Все сделаем по высшему разряду.
– Дмитрий Андреевич, не связывались бы вы с этой Самохваловой, – предупредила перевязочная медсестра Элеонора Семеновна, когда я сообщил ей о завтрашней операции.
– Почему?
– Да не тот она человек, за которого себя выдает. Тут перед вами – «милый доктор», а за спиной станет говорить, что вы костолом.
– Что же она костолому свою красоту вверяет?
– А у нее выбора нет! Все от нее отказались! А вам больше всех надо?
– Да бросьте вы, в самом деле, Элеонора Семеновна! Она, может, оттого и злая, что бородавка эта волосатая ее с ума сводит.
– Она и без бородавки будет не лучше! Натура у нее такая! Вот потом посмотрите! Я вам точно говорю!
Операция по удалению новообразования носа прошла без сучка и задоринки. Перевязочная медсестра оказалась права.
– Все? Закончили? Спасибо! – буркнула Люся, спрыгнула с операционного стола и… убежала.
– Ну, что я вам говорила? – напомнила Элеонора Семеновна. – Бессовестная она деваха! Даже поблагодарить толком не соизволила.
– Ну, может, от радости, что приобрела неземную красоту, растерялась? – предположил я.
– Совесть она посеяла!
С тех пор Люся преобразилась. Ходила медленно, на высоких каблуках, величаво печатая каждый шаг, похотливо поигрывая при этом развратными ягодицами и «самаркандскими дынями». Лицо, лишенное злополучного выроста, искусно подкрашенное, приобрело надменно-красивый вид. Мужская половина слеталась на нее, словно мухи на мед. А встречая меня, демонстративно отворачивала голову и, не здороваясь, гордо проплывала мимо.
Вскоре Люся пропала из вида. Ходили слухи, что удачно вышла замуж за бизнесмена, лечившего у них в неврологии радикулит. Чем не угодил я мадам Самохваловой? Может, обиделась, что всю бородавку убрал? Надо было оставить фрагмент на память?
На Дальнем Востоке, мне кажется, народ посуровей, но добрее как-то. Исподтишка мало кто действовал, отравляя жизнь. Здесь это сплошь и рядом.
Мало того, в прямом смысле выслуживаются перед начальством. Чинопочитание и лизоблюдство тут в ходу. Трясутся за свой портфель. Далеко ходить не надо. 22 апреля у дедушки Ленина очередная годовщина. Уже мало кто его помнит, из молодежи и вовсе не знают. Спрашиваю дочку нашей сестры-хозяйки, ей пошел двадцатый год, она приходит иногда матери помочь по работе: