Не вздыхай, читатель. Мне тоже жаль этого щенка. Мне не хотелось говорить о нем, чтобы не портить тебе настроение. Но щенок был, и старая сука по кличке Одиночество зачем-то родила его и выкормила своими горькими, как прокуренный мундштук, сосцами.
Жена при виде щенка повела себя со звериной осторожностью. Она помнила, кто хозяин квартиры, и не стала закатывать истерик. Она только улыбалась, почесывая за ухом лохматое (шерсть!), ласковое (слюна!), голодное (моча и какашки!), неуклюжее (лапы-когти-полировка!), прыгучее (убрать все бьющееся!), зубастое (обувь!) чудовище…
Потрясенный мустангер обнял ее за плечи, и Она не отстранилась, только посмотрела на него своими странными глазами в режиме stand by. Она была совершенно спокойна. Она знала, что Ее Дом решит проблему со щенком самостоятельно.
Когда на следующий день щенок заигрался с клубком тонкой, прочной шерсти и запутался в нем, Она не сделала ни шага, чтобы помочь ему. Когда он хрипел, высунув язык, будто ему жарко, Она протирала пыль на верхней полке серванта. Когда он перестал дышать, Она позвонила мужу на работу и плачущим голосом сказала, что щенок погиб…
…Бросив загнанную машину во дворе, он взлетел по лестнице, и ворвался в собственный дом, как головорез-варвар. Одного взгляда на щенка ему оказалось достаточно, чтобы все понять…
Ломать добротно сделанную мебель – задача адски трудная. Даже имея в руках топор. Поэтому потом, придя в себя, он понял, что нанес квартире незначительный урон. Армия вещей лишилась только легкой пехоты. Боевые слоны выстояли.
Но в тот миг ему казалось, что его собственный предатель-дом получает по заслугам. Все, что по размеру не больше книжной полки, было разбито, искрошено, разорвано, растоптано, изрублено. Не буду перечислять вам список предметов, выведенных из строя. Вы всегда сможете полюбоваться на их останки все в том же стенном шкафу.
Потому что жена после его ухода не выбросила ни одной щепки.
А тогда, во время разгрома, Она сидела на кухне, до которой еще не докатился шквал ненависти, и молчала. Она была спокойна, только в глазах погасла лампочка stand by. Она ждала, когда все закончится, чтобы убрать образовавшийся беспорядок.
А Он, устав от собственной ненависти, взял на руки мертвого щенка и ушел. Дверь скрипуче хихикнула ему в спину.
Потом Он похоронил щенка и снял себе обыкновенное жилье, похожее на гостиничный номер средней руки. Новая вещь появлялась там редко. Новая женщина – еще реже. Первая женщина – никогда.
А жаль. Жаль, что все сложилось так, а не иначе. Ведь Она родилась чистой, как пижама кочегара. И осталась бы чистой навсегда, если б не полоска бумаги с сургучной печатью.