— Пойду проверю, не замерз ли Хэмбон.
Билли приложил руку к уху.
— Бонни, это не Хэмбон там скулит?
Бонни с улыбкой покачала головой:
— Ничего подобного.
В глазах у Бонни мелькнули искорки, хотя в комнату проникал лишь сумеречный свет из окна, да в камине еще тлело несколько угольков. Билли вздохнул.
— Либо Уолтер общается с этим псом при помощи телепатии, либо он знает больше, чем мы предполагаем.
— Угу, я думаю, он кое-что знает.
— Да ну? Почему?
— Потому что он мне такие вещи сегодня говорил… А профессор вскоре тоже во всем разберется.
— Да. Рано или поздно разберется. — Билли подошел к маленькому окну, и его мысли полетели за далекий горизонт, где холмы сменялись лесистыми горами. Он представил себе усыпанное листьями поле боя и дышащую пещеру.
Бонни подошла и встала рядом. Они вдвоем смотрели на приближение зимы — серые густые облака, холодный ветер, срывающий листву и гнущий голые деревья, одинокие снежинки, предвещающие прилет миллионов своих подруг позже ночью.
В стекле появилось призрачное отражение Бонни, мирное и улыбающееся. Глядя на него, Билли сунул руки в карманы и сказал:
— Думаю, мне лучше поговорить с папой. Я только раз его и видел с тех пор, как меня ранили, и я уже почти ничего не соображал. Я так и не спросил его о разных непонятных вещах.
Бонни оперлась руками о подоконник.
— О разных вещах? То есть?
— Типа меча, которым ты рубилась в горах. Что с ним такое? И куда исчез охотник и этот дурацкий кэндлстон. Если я захочу все рассказать профессору, то прежде надо спросить разрешения у папы. Тебе не кажется? Я знаю, что профессор засыплет меня вопросами, к которым надо подготовиться заранее. — Сложив руки на животе, Билли округлил губы и выдул кольцо дыма идеальной формы. — Кроме того, — прибавил он, глядя, как кольцо плывет в воздухе, расширяясь и увеличиваясь, — я тренируюсь в огнеизвержении и хочу ему показать, чего я достиг.
Бонни продела руку в кольцо, разгоняя остатки дыма.
— Ты попросишь маму полететь с тобой завтра в горы?
— Ага. Если получится. Теперь наверху есть что-то вроде взлетно-посадочной площадки. Проще будет взлетать и опускаться.
— А можно мне с вами?
— Это было бы здорово, но разве завтра не особый для тебя день? Завтра истекает тридцатидневный срок.
Бонни шлепнула себя ладонями по бедрам.
— Как же я могла забыть! Мистер Фоли хочет скорее закончить эту бумажную волокиту. Судья сказал, что он подпишет, пусть даже завтра воскресенье.
— Мистер Фоли? Не пора ли тебе начать звать его папой?
Бонни пробежалась пальцами по волосам, подтянула рюкзак на спине и потупилась.