— Я правдиво сказал о причине налета на мой дом, господин градоначальник! Прошу вас провести дознание!
— Ахмад-бек из рода султанов, я вам хочу о том напомнить. Старшая жена нашего повелителя Фатима-султан-бегим родственница Ахмада Танбала. Кстати, по зову Фатимы-бегим почтенный Ахмад-бек сегодня на рассвете отправился в столицу государства нашего, в Ахсы.
«Если б этот безбородый получил рисунки из сундука, то наверняка передал бы их и повелителю, и старшей бегим, своей сестре, — эта мысль словно морозом обожгла душу муллы Фазлиддина. — Да только ли для моего погубления нужно ему было изображение Ханзоды-бегим?.. А что же? Ведь он султанского рода. Неженатый еще, а жениться пора, по годам. Вот этот „почтенный бек“ и задумал стать зятем повелителя и мужем прекрасной бегим».
Мулла Фазлиддин почувствовал себя будто в липкой паутине. Надо вырваться, вырваться!
— Господин, градоначальник, здесь, в Андижане, милостивый наш повелитель отдал меня под вашу защиту! Если вы не накажете разбойников, я вынужден буду обратиться прямо к повелителю.
— Не забудьте, господин зодчий, что раньше вас самих к повелителю придут слова, которые вы любите высказывать.
— Какие слова, господин градоначальник?
— Некоторые… м-м-м… любят говорить так примерно: «Не венценосные владыки оставляют след в памяти людской, а поэты, зодчие и живописцы». Некоторые говорят, а кое-кто слушает… Друзья поэтов и зодчих бывают и нашими друзьями.
Вот как: значит, здесь кругом соглядатаи и наушничающие. Но опаснее всего показать свой страх! И мулла Фазлиддин резко проговорил:
— Это все клевета! Господин градоначальник, я знаю немало таких «друзей», что клевещут и на вас! Да и вы о том знаете… Какое бы здание ни построил я в Андижане, на всех письменами увековечиваю имя нашего повелителя мирзы Умаршейха! Посмотрите еще раз на ворота крепостного дворца! Посмотрите покои в загородной усадьбе! Где-нибудь написано там мое имя? Значит, в истории останется не мое имя, а имя повелителя нашего — вот о чем я забочусь! Так или не так? Скажите!
Узун Хасан растерянно молчал.
— И вот, вместо того чтобы защитить меня от воров и разбойников, вы поддерживаете клевету на меня! О небо! Я буду жаловаться на вас повелителю!..
Этих слов произносить не следовало. Узун Хасан сразу подобрался.
— На меня пойдете жаловаться? — откинул голову еще выше. — Ну что же, идите жалуйтесь! Вас не боюсь. В эти тревожные дни, когда с трех сторон нас обступили враги, повелителю, государству нашему нужны боевые беки, а не зодчие! Ради таких, как Ахмад-бек и я, наш повелитель прогонит десятки подобных вам.