Однажды Тахир поставил на дастархан кувшин ароматного газнийского вина. Но в тот же вечер Бабур предупредил:
— Уберите-ка его! Хватит вина, выпиваемого на пирах.
После этого Тахир никогда не приносил вино в „приют уединения“.
Если Бабур работал во внутренней комнате всю ночь напролет, то и Тахир не спал до рассвета.
Бабур знал, что его бывший бек бодрствует в передней, иногда выходил к нему, задавал вопросы.
Однажды спросил:
— Тахирбек, помнишь, в арчовых лесах Бадахшана мы видели одну травку с очень нежным запахом? Как же она называлась? Растет в изобилии и в Дехкате, и в горах Осмон Яйлау… Светло-голубоватая такая. Я когда-то записал название в какую-то тетрадь… В Кабуле, видно, тетрадь осталась, не могу здесь найти.
— А лошадь ее ест, эту траву?
— Да, охотно… Растет низко, пучками.
— Не бетака?
— Да, бетака, молодец! Бетака, бетака… Правильнее — бутака! Значит — пучком растет, как ветка от сучка. „Буток“ — сучок, ветка, а „бутака“ — в Бадахшане так эту травку называют.
Иногда Бабур расспрашивал Тахира о подробностях событий, вместе пережитых, или тех мест, которые они когда-то исходили. Тахир знал, что Бабур постоянно пишет книгу о своей жизни. И ощущал себя невольным участником ее создания, радовался, что не без толку проходят дни, проводимые им у повелителя в „приюте уединения“.
Как-то в полночь Бабур вышел к нему и прочитал грустным голосом:
От родины вдали мне пребывать доколе?
Здесь нет покоя мне, зато довольно боли.
По воле собственной я в этот край пришел,
Покинуть не могу его по доброй воле.
Эти строки так разбередили Тахира, что он чуть не застонал.
Помолчали. Каждый подумал о своем. О женах своих: Бабур больше всего о Мохим-бегим, Тахир — о Робии.
— Когда же мы свидимся с ними, хазрат мой? Прошло уж девять месяцев, как мы одни здесь, в Агре.
— Дороги все еще опасны. Тем более для женщин. Да и не до семейных утех сейчас, Тахирбек. Рано Санграм Сингх собирается воевать…
— Но он же заключил с вами соглашение против Ибрагима, когда мы были в Кабуле.
— Этот раджпут хотел с нашей помощью взять себе Дели и Агру. Он отважен, что и говорить. Но он еще и хитер, — думал, что мы повоюем с Ибрагимом и уйдем восвояси. А ныне увидел, что мы остаемся, новые строительства затеваем. Потому стал собирать силы против нас. Из своего Читура захватил многие области. „Моголами“ нас обзывает, а ведь знает он, что мы — тюрки. Рано Санграм собирает вокруг себя всех недовольных нами.
— Да, мой хазрат, и здесь недовольных тоже много… Есть и поводы для недовольства.
Сказав так, Тахир хотел напомнить Бабуру о том, что произошло недавно здесь, в крепости Агра.