… А мы… Полагаю — иностранец без связей, разорившийся оу, и вообще — люди из простонародья — могут рассчитывать лишь на вашу поддержку. Думаю — вы приподнимете нас… не сильно, но достаточно, чтобы вызвать злобу и ненависть у других сильных игроков. Ну, или каким-то иным способом, нас с ними перессорите. И в результате — у нас не останется иного выхода, кроме как преданно вам служить.
Вот только как вы собираетесь нас контролировать, в случае отъезда за приделы Тооредаана? А ведь нам придется это сделать, потому что, как я понял — Реликвии находятся на Старых Землях.
— Да. Это представляется некоторой проблемой. — Спокойно ответил Риишлее. — А значит — вам повезло. Раз я не могу надавить на вас… ну предложим — через родных. Значит мне придется пообещать вам сказочное вознаграждение, в случае вашего успеха. А как знает последний нищий мальчишка в Тооредаане — я всегда выполняю свои обещания! — Обещание ли это долгой мучительной смерти, — либо почестей и богатств. Итак? Ваше решение?
— Мы должны посоветоваться между собой. — Ответил Готор.
— … и дочь Царя демонов, сраженного…. пошла в ученики к…. Ибо таков был уговор их перед битвой…
… И молился он три дня и три ночи…. И снизошел потом с Горы, и сказал людям. — Вот видел я двухцветную козу с одним кривым рогом. И пас ее отрок семи лет, благообразный на вид, и хорошего рода….
… и Жрец Первой Ступени усомнился в его словах, но Небесный Верблюд послал ему видение…, и….
Голос жреца, бубнящего древние байки, накатывал волнами, то вдруг вторгаясь в сознание Ренки, то отступая назад, тем самым освобождая место дремоте. Веки невольно слипались, подбородок опускался вниз, и тело начинало заваливаться вперед, натыкаясь грудью на рукоятку заблаговременно выставленной перед собой шпаги. Он отшатывался назад, и вновь открывал свое сознание бубнежке жреца.
— Ну и гад же этот оу Готор. — Думал Ренки в эти секунды. — Только он мог так жестоко посмеяться над мечтами юного оу, о головокружительных подвигах и приключениях.
А начиналось все довольно здорово. — Сбылась самая нежно лелеемая мечта всей жизни — он стал офицером!
Причем — сразу вторым лейтенантом, разом прыгнув через одно звание. Да еще и с правом носить на погоне золотые шпаги с тремя звездочками — что означало, — звание это он получил не купив офицерский патент, не по выслуге лет, а за подвиги на поле боя! В сочетании с булавой, двумя топорами, и серпом и молотом, — с таким погоном не стыдно было выходить в отставку и бывалому ветерану. А мальчишка, неполных девятнадцати лет, имел полное право задирать нос на любую высоту, и даже облака обязаны были почтительно облетать этот нос стороной, уважительно покачиваясь под порывами ветра.