— Это был трагический день для моей семьи. Я только вернулась в Рим из Аренцано, где жила с мужем. Рим бомбили, и я очень волновалась за своих близких. Мы собрались все вместе, но нас предупредили, что Муссолини арестовали и нам надо бежать из Рима.
— И что вы предприняли?
— Ничего. Нас почти сразу схватили. Сначала держали под домашним арестом, а позже перевезли в Новару.
— Как с вами обращались в тюрьме?
— Довольно-таки гнусно. Всячески оскорбляли. Но ничего удивительного: люди всегда сперва кричат «осанна», а потом «распни его».
— Вы находились в одной камере с Клареттой?
— Да, с ней и с мамой… А беднягу отца посадили в одиночку.
— Как вы проводили время?
— В молитвах. Сестра дала девятидневный обет Мадонне Помпейской. Клара была глубоко верующей. И вот на двенадцатый день произошло чудо. Освободили Муссолини и всех нас.
— Об освобождении Муссолини все узнали еще в тюрьме?
— Да. Мы поняли: творится что-то странное, вроде бы мятеж. Мы решили, что уж теперь-то нам несдобровать. Но тут послышались команды на немецком языке. Вошел начальник тюрьмы и сказал: «Вы свободны, Муссолини спасен. Наконец-то!» Хотя перед этим он только и твердил: «Скорей бы уже пришли англичане, шлепнули его и положили конец всей этой бойне!» Да, такова человеческая натура.
— Когда Кларетта снова увиделась с Муссолини?
— В Гардоне, когда он вернулся в Италию.
— Кто кого разыскал?
— Он поручил выяснить, где мы и что с нами сталось.
— Почему она решила последовать за ним в Гардоне?
— Потому что любила его.
— И как дальше сложилась ваша жизнь?
— Не знаю, можно ли назвать это жизнью. Сплошные муки, бесконечное ожидание, слабая надежда на чудо. Но, видно, время чудес миновало. Я была очень молода, но думаю, лучше них понимала истинное положение вещей.
— Чем в основном занималась ваша сестра на озере Гарда?
— Как всегда, ждала его звонка, ждала встречи. Только это и придавало ей сил.
— Она говорила о стычке с его женой?
— Говорила, но я не хочу об этом вспоминать.
— А вы в тот период видели дуче?
— Два-три раза.
— Где, при каких обстоятельствах?
— На вилле Фьордализо. Он произвел на меня удручающее впечатление: совершенно другой человек, усталый, морально сломленный.
— Клара понимала, чем она рискует?
— Думаю, да. Мы все были настроены крайне мрачно. Но она скрывала свои подлинные чувства, шутила, улыбалась, чтобы приободрить нас. Так или иначе, в одном она была уверена: она не покинет дуче, что бы с ним ни случилось.
— Когда вы поняли, что игра окончательно проиграна?
— Пожалуй, начиная с двадцать пятого июля.
— Как по-вашему, Клара предчувствовала, какая именно судьба ей уготована?