— Тяжело. Предаюсь меланхолии, страдаю. Но друзья, как правило, помогают мне выйти из кризиса.
— Про вас писали, что у вас набоковский комплекс. Вас привлекают Лолиты?
— Что вы, это все журналистские басни… Видимо, такое впечатление сложилось после фильма «Манхэттен», где герой заигрывает с шестнадцатилетней. Со мной этого никогда не случалось, так что никакого комплекса.
— Понятие красоты теперь изменилось: от Риты Хейворт — к Барбаре Стрейзанд, от Кларка Гэйбла — к Дастину Хофману и к вам.
— Да мне не кажется, что понятие красоты изменилось. Рита Хейворт была бесподобна, но Барбара Стрейзанд талантливее, сильнее ее как актриса. И хотя она не так красива, я не сомневаюсь: помнить ее будут дольше. Дастин Хофман с виду тоже не Кларк Гэйбл, но актер он куда более одаренный.
Меняется не идеал красоты, а мера ценностей. Чем больше зритель набирается опыта, тем яснее он понимает, что красота Хейворт и Гэйбла несопоставима с мастерством Стрейзанд и Хофмана. Что же касается меня, то я уж лучше не буду участвовать в этом поединке.
— Вернемся к такой высокой и важной теме, как любовь. Что, по-вашему, лучше: любить или быть любимым?
— Этот вопрос теряет всякую значимость, если содержание холестерина в крови превышает шестьсот. Здесь нет никакого преувеличения, ведь главное в жизни — здоровье, и лишь потом идут любовь, культура и другие ценности, важность которых человек определяет для себя сам.
Что же до дилеммы «любить или быть любимым», я лично предпочитаю любить. Ведь у каждого бывают в жизни случаи, когда чья-то нежность или даже страсть оставляют его равнодушным. Много приятнее любить самому, даже без взаимности.
— Говорят, первая любовь не забывается. А вторая?
— Любопытный вопрос. Я свою первую любовь не забыл, хоть и не могу сказать, что она наложила отпечаток на всю мою дальнейшую жизнь. И все же я вспоминаю о ней с теплотой и нежностью.
— Так как же насчет второй любви?
— Вторая тоже была счастливой. Я вообще сохранил прекрасные отношения с женщинами, которых когда-то знал, любил, и даже с теми, на которых был женат.
— А вам бы хотелось иметь много детей?
— Нет, пожалуй, к детям я довольно индифферентен. Захоти моя жена иметь детей, я не стал бы возражать. Но если, напротив, она этого не захочет, то я тоже буду доволен: у меня и без того очень напряженная жизнь. Вот уже несколько лет я живу с женщиной, у которой семеро детей, но, по мне, она могла бы иметь их хоть пятнадцать. Я в этом смысле человек без предрассудков.
— Как вы относитесь к клятвам типа: «Буду любить тебя всю жизнь?»