На всякий случай она красноречиво кивнула в сторону окон, намекая на то, что не мешало бы задвинуть шторы.
Тони на секунду задумался, потом посмотрел в окно.
— А что там страшного снаружи? — спросил он, недоумевая по поводу ее намека.
Лунный свет, струящийся сквозь стекло, осветил его лицо. Элис от волнения затаила дыхание. Этот лунный свет творил чудеса. Он покрыл голубыми и серебристыми отблесками темные волосы Тони, обведя блестящей нитью его силуэт.
— Там никого нет, — сказал Тони, потом покачал головой и повернулся к Элис, словно пытаясь разобраться в ее неожиданном беспокойстве. — Да если бы и был, то вряд ли смог бы внятно что-либо увидеть. Можешь быть спокойна, нас никто не потревожит.
Элис стояла, все еще благоговея от его присутствия и от лунного света.
— Полная безопасность, — мягко повторил Тони. — Пойми, здесь только ты и я. И еще — лунный свет.
Нас ничто не потревожит, повторила она про себя его слова. Ни один мужчина на свете никогда не потрудился бы понять, что влияло на ее настроение, что вызывало беспокойство. И в следующую секунду она осознала, что полностью доверяет Тони, и стала приближаться к нему.
— Медленнее, — хрипло прошептал он, сняв куртку и перекинув ее через спинку кресла-качалки.
Элис почувствовала, что ноги уже не подкашиваются, а становятся вполне послушными.
— Ты так прекрасна сейчас, словно маленькая жемчужина в лунном свете, — восхищенно прошептал Тони.
Жемчужина в лунном свете! — восхитилась Элис. Надо же, да он почти поэт! Она сделала еще шаг к нему, остановилась и прикусила нижнюю губу в предвкушении того, что должно было произойти.
Тони снял рубашку и бросил ее на кресло поверх куртки. Элис с радостным изумлением посмотрела на его мужественный профиль, и ее грудь начала тяжело вздыматься. Она с трудом поборола в себе порыв броситься в объятия желанного мужчины. В янтарном свете настольной лампы его кожа выглядела глянцевой, а волосы на груди блестели, словно золотые нити. Горячий импульс пронизал все тело, как только Элис представила, что она ощутит, когда прижмется лицом к груди мужчины, почувствует ее шелковистую гладь.
Но даже изнывая от желания прильнуть к нему и познать наконец ожидающие ее сладострастные ощущения, она не двинулась с места. Нет, пока не время. Ей тоже не хотелось слишком торопить события. Нужно было дать возможность каждому из новых ощущений врезаться в память и остаться там навсегда…
В комнате повисла гробовая тишина, на фоне которой девушка возбужденным взглядом изучала торс мужчины. Он был широк в плечах и великолепно сложен. В детстве Тони большую часть времени проводил вне своего дома. Она помнила, как они с Максом любили весной и летом кататься на велосипедах в предгорьях Скалистых гор, возвращаясь домой только к полуночи.