– Что это там такое желтое? – спросила она. – Светится?
– Это истина, – ответил богомол тем же радиоголосом, которым он начал говорить в прошлый раз. – Если у тебя есть вопросы, можешь задать, и все увидишь.
Лена задумалась. Серьезных вопросов о жизни у нее не осталось – все было давно понятно. В голову приходили только риторические.
– Почему у нас все так устроено? – спросила она.
В глазах богомола тут же появился ответ.
Он был странным – круговорот бликов и цветных пятен сложился в подобие короткой мультипликации с очень ясным смыслом. Этот смысл не был прямо связан с картинкой, но все равно каким-то образом доходил до сознания.
Лена увидела нечто похожее на окровавленную косточку от вишни. Эта косточка постепенно обросла мякотью, затем кожицей, а потом покрылась длинными белыми пушинками. На концах пушинок стали появляться хрустальные снежинки удивительной красоты – но к этому моменту непонятный плод, на котором они выросли, успел полностью сгнить, и снежинки с печальным звоном осыпались в темноту.
– Ты понимаешь смысл? – спросил богомол.
– Понимаю, – ответила Лена. – Все новое и хорошее у нас обязательно начинается с какого-нибудь мерзкого преступления. И когда новое и хорошее дает свои плоды, мерзкое преступление тоже дает свои плоды, и в результате все смешивается и гибнет. Это что-то невероятно древнее, грустное и неизбежное – здесь всегда так было и будет. А что случится со снежинками?
Богомол показал, и Лене пришлось сделать несколько глубоких вдохов, чтобы прийти в себя.
– А можно не туда? – спросила она жалобно. – Можно куда-нибудь в другое место?
Цветные блики в глазах богомола погасли.
– Куда ты хочешь? – спросил он.
– Помнишь, ты в самом начале показывал, – ответила Лена. – Там... Как это сказать-то... Такая текущая неподвижность, видно сразу во все стороны, во всем такой покой, и ничего уже не боишься.
– Ты говоришь про мир богомолов, – сказал богомол. – Ты уверена, что хочешь туда?
– Еще бы, – прошептала Лена.
– Чтобы стать богомолом, надо сдать экзамен. Тогда ты сможешь сколько угодно рождаться и умирать в нашем мире.
– Какой экзамен?
– Тебе придется выйти за границы человеческой этики, – ответил богомол.
– Подумаешь, – сказала Лена, – нам не привыкать. Что надо-то?
– В другой раз, – сказал богомол и исчез.
Смена постепенно шла к концу.
Засидевшиеся преферансисты громко матерились каждый раз, когда стол с картами и разграфленным для пульки листом уходил под пол, а потом поднимался, заново накрытый фруктовым великолепием. Даже груша-Громов показал, что тоже владеет боевым НЛП – встав на четвереньки у дыры в полу, он громко кричал туда: