— Это что за нововведения? Кто у тебя сегодня был?! — Тополь почувствовал, как в лицо ударила кровь. — Кто научил тебя подобным штучкам?! В доме не прибрано, бельё не переглажено…
— Пшено от риса не отделено, и семь розовых кустов еще не расцвели, — закончила за мужа Настя. — Во-первых, прекрати орать, а во-вторых, я тебе что, бесплатная домработница? Если тебе нужна свежая рубашка — утюг в шкафу, возьми и погладь сам, слава богу, руки-ноги есть. Что же касается пола, пыли и всего прочего, с сегодняшнего дня я убираться не намерена, это слишком губительно для моего здоровья и здоровья нашего будущего ребёнка.
— Полагаешь, утонуть в грязи для твоего здоровья будет лучше?
— А почему мы должны утонуть в грязи? — Настёна наивно захлопала ресницами.
— Потому что если в доме не убираться, то так скоро и произойдет, — наставительно проговорил Леонид. — Это жизнь, девочка, и ты должна понять, что кто-то должен вытирать пыль и мыть полы, выносить мусорное ведро и чистить раковину.
— А почему бы этим не заняться тебе? — Настя в упор уставилась на Леонида.
— Мне?! — от неожиданности Тополь лишился дара речи.
— Тебе, — Настя взяла с блюдца последний орешек и, секунду подумав, протянула его мужу. — Хочешь?
— Я буду мыть полы?! — синие глаза Тополя потемнели от негодования. — Ты соображаешь, что говоришь?! Ещё скажи, что я должен чистить сантехнику и варить манную кашу!
— А почему бы и нет?
— Да ты совсем с ума сошла! — от возмущения глаза Тополя чуть не вылезли из орбит. — Это что, мужское дело? Застрять между половых тряпок и алюминиевых кастрюлек — это дело?
— Конечно, намного приятнее прийти с работы, упасть в кресло и умирающим голосом потребовать себе еды, — не моргнув глазом, парировала Настя. — Скажи, милый, а в трёх предыдущих браках ты тоже жил тунеядцем?
— Откуда ты набралась этой гадости?! — взъярился он. — Надо же, столько времени была такой тихоней, и на тебе, выдала.
— А ты думал, я буду сопеть в тряпочку до пенсии?! — впервые за всё время разговора Анастасия повысила голос. — Значит так, слушай меня внимательно и запоминай. Всему на свете приходит конец, и терпению тоже. Если ты собрался строить семью — строй, а не виси у меня на шее ярмом. Я говорю тебе это в первый и последний раз, повторять больше не буду. Или ты берёшься за ум и начинаешь жить по-человечески, а не как амёба, или я собираю вещи и ухожу от тебя насовсем к матери.
— Ну, это мы ещё поглядим… — криво усмехнулся Леонид, но в тот же момент отчётливо осознал, что его беззаботная жизнь кончилась.
* * *
— Это ещё что, вот у Вички парень чего отчебучил! — подцепив ложечкой густое клубничное варенье, Алёна быстро поднесла ко рту и слизнула готовую сорваться вниз каплю. — Пошла она позавчера со своим Витькой на свидание. Назначила у «Пушкина» на пять, а сама явилась почти в шесть, ну, вы же знаете Вичку! Ей прийти вовремя — нож острый. Витька стоит, с ноги на ногу переминается, от холода уже весь сине-зелёный, того и гляди Снегурочкой станет. — Представив Витьку в новогоднем костюме Снегурочки, Алёна заразительно засмеялась, а следом за ней захохотали и остальные девчонки. — Стоит, значит, этот страдалец, ждёт. Куртка нараспашку, рубашка на двух пуговицах, будто не март, а лето красное. А наша Вичка и не торопится, цену себе набивает.