Ко всем этим цветочкам-василёчкам он был равнодушен с самого детства и никогда не мог понять людей, умильно сюсюкающих по поводу какой-нибудь рябинки или осинки под окном. Вообще, в искренность подобных высказываний Тополь не верил абсолютно. Сегодня деревенский поэт будет воспевать белую берёзку с корявой корой чуть ли не как символ Родины, а завтра, нисколько не смущаясь, закажет себе на зиму две телеги таких берёзок, и ничто в его поэтической душе даже не дрогнет. Тогда к чему всё это притворство?
— Ты чего загрустил? — Александр осторожно поднёс к губам стакан с горячим чаем и сделал маленький глоток.
— Ты представляешь, если бы я на ней женился? — оторвавшись от созерцания надоевшего ландшафта, глубоко вздохнул Тополь. — Я как подумаю, что могло бы произойти, если бы она дала своё согласие, — у меня волосы дыбом! Хорошо еще, я не успел позвонить в Москву Насте и сказать ей, чтобы она выметалась из моей квартиры.
— А что, была такая мысль?
— Нет, ну, я же хотел, чтобы у нас с Лидией было всё как у людей, по-человечески, — развёл руками Тополь. — Ты можешь мне не верить, но я в неё влюбился, как мальчишка. Эта зараза в шляпе потихоньку тянула из меня деньги, а я млел от её слов и принимал всё за чистую монету! И какой же я мужественный, и какой нежный, и благородный, — тьфу! — со злобой плюнул он.
— А я тебя предупреждал, — негромко напомнил Черемисин. — Только ты никогда меня не слушаешь, а потом локти кусаешь.
— Теперь кусай — не кусай, — с досадой вздохнул Тополь. — Что толку-то? Уму непостижимо, первый раз в жизни я расставался с деньгами, как с фантиками! Если бы ты только знал, сколько я угрохал на эту стервозину! Дёрнуло же меня с собой столько взять! Обидно до невозможности, я же полгода откладывал на отпуск, веришь? — Представив опустевшую пластмассовую коробочку, спрятанную от посторонних глаз на бельевой полке шкафа, Тополь аж зажмурил глаза.
Сказав, что он поистратился до последней копейки, Леонид слегка покривил душой. Дома, в Москве, на сберегательной книжке у него деньги имелись, но снимать их со счёта и за просто так терять проценты было жалко. Взять в долг у Черемисина казалось гораздо проще и удобнее, тем более что Сашка никогда ни о чём не спрашивал и никогда не торопил с отдачей.
— Сань, я могу сколько-нибудь перехватить у тебя до зарплаты? — осторожно прозондировал почву Тополь.
— Какие вопросы, Лёнь! — тут же откликнулся Черемисин. — Только у меня с собой осталось всего ничего, а вот как приедем в Москву, — пожалуйста, бери, сколько тебе нужно.