— Ваше Величество, я прошу у вас права сопровождать госпожу Аткинсон, — склонив голову, обратился к королю Кентон.
— Даже если её отправят в тюрьму? — осведомился король.
— Даже в этом случае.
Абигайль благодарно взяла Кентона за руку.
— Ваше Величество, это возмутительно, — вмешался Рейвен. — По меньшей мере непристойно.
— Вы видите в его просьбе что-нибудь предосудительное, Айрин? — повернулся к фаворитке Рауль.
— Ровным счётом ничего, — развела руками Говорящая. — Если бы человек, заключённый под стражу, попросил разрешения выйти на свободу, тогда да, ему следовало бы это запретить. Но когда свободный человек просится под замок… я лично не вижу никаких причин, чтобы ему отказывать. А ты как считаешь, Юджин? Что говорит по этому поводу закон?
Личный секретарь короля тронул поводья и поравнялся с Говорящей.
— Закон молчит, — ответствовал он. — Точнее сказать, не существует законов, которые запрещали бы свободному человеку садиться в тюрьму — разумеется, если такова его воля. Прецедентов, насколько мне известно, пока не было, но положения вещей это не меняет.
Рейвен вынужденно кивнул. Он понимал, что эти трое только что попросту над ним посмеялись, но не смог бы найти тому ни одного конкретного подтверждения. Настал черёд Кентона бросить на графа победоносный взгляд.
Сколь бы ни хотелось Рейвену досадить этому мальчишке, он не стал уподобляться человеку из притчи, который предпочёл лишиться одного глаза, лишь бы его сосед остался без двух. Поэтому и Рейвен, и Абигайль с Кентоном были препровождены в предоставленные для них комнаты, у дверей которых расположилась охрана. Охрана была выделена королём: полагаться в этом вопросе на телохранителей Рейвена он по понятным причинам не стал. Кроме того, во избежание нежелательных сюрпризов, Рейвен был размещён не в своих покоях, а в комнате, выбранной для этой цели незаинтересованным лицом из королевской свиты.
Суд короля, в ходе которого должна была решиться судьба обоих обвиняемых, был назначен на следующий день.
Когда, после всех улаженных дел и отданных распоряжений, король наконец-то смог уединиться со своей фавориткой в отведённых для них покоях, он первым делом снял с головы корону и в сердцах забросил её на кровать.
— Отрекаешься от трона? — с усмешкой спросила Говорящая, скидывая обувь и с наслаждением вытягиваясь поверх постели.
— Ненавижу эту штуку, — заявил Рауль, усиленно потирая голову там, где её натёр царственный венец. — Какой садист её изобрёл? В жизни своей не носил ничего более неудобного!
— Я знаю по меньшей мере двух человек, которые с удовольствием бы тебе помогли, приняв эту ношу на себя.