Я пожала плечами, невольно содрогнувшись при воспоминании.
— А что мне было делать? Не пощады же у него просить?
— Это верно. Просить у палача пощады бессмысленно, — мрачно согласилась она, вспоминая, кажется, о чём-то своём.
Чак вильнул хвостом и положил морду ей на колени, словно почувствовал настроение хозяйки.
— Можно я его поглажу? — спросила я. Вдруг ужасно захотелось запустить руку в густую двуцветную шерсть.
— Конечно, — кивнула она.
— А он не откусит мне руку? — уточнила я на всякий случай.
— Если ты потянешься этой рукой к моему горлу, тогда запросто.
— Буду иметь в виду, что нападать на тебя надо только тогда, когда его нет рядом, — хмыкнула я.
— Тебе это не удастся, — отозвалась Говорящая. — Он рядом со мной всегда.
— А… король? — я подняла на неё вопросительный взгляд.
Она кивнула в знак подтверждения.
— Всё верно. Рядом с королём тоже всегда находится такой пёс. Рональд.
Я осторожно погладила пса по спине. Никаких возражений он не выказал, и я принялась ласкать его двумя руками, долее не опасаясь внушительных зубов. Секунд через десять Чак перевернулся животом кверху.
— Он признал тебя за свою, — улыбнулась Айрин.
Чувствуя, что разговор перешёл в менее формальное русло, я решилась затронуть беспокоившую меня тему.
— Айрин, могу я задать один вопрос?
— Конечно.
— Я понимаю, что моя судьба решится завтра на суде. Но что будет с Кентоном?
— А что ему сделается? — удивилась она.
Я заколебалась. Говорил ли Кентон о своих претензиях на графский титул? Если нет, то, возможно, мне тоже не следует об этом упоминать. По словам Кентона, если ему не поверят, то могут осудить за самозванство. Пожалуй, пока благоразумнее будет промолчать.
— Рейвен объявил его вне закона и отобрал всё имущество.
Я решила ограничиться этой частью истории.
— Рейвену сейчас своё бы имущество сохранить, — отозвалась Айрин. По тому тону, которым она произнесла эти слова, я окончательно убедилась в том, что Говорящая на нашей стороне, а это уже было немало. — Без чужого он точно перебьётся. На этот счёт у короля даже сомнений не возникнет. Так что не волнуйся: стоять с протянутой рукой твоему Кентону не придётся.
— Я об этом и не беспокоилась, — небрежно отмахнулась я, хоть и испытала в душе чувство глубокого облегчения. — Но просто он грозился, что может жениться на богатой женщине, дабы исправить своё положение…
— А ты поверила?
— Нет, — вынужденно признала я. — Но просто… Он же не привык жить… ну…так, как я. Каково бы ему было сейчас вдруг остаться без всего?
Забавно: ещё недавно я презирала таких, как он, именно за это. А сейчас поняла, что презирать надо совсем за другое. И, кажется, костьми была готова лечь, лишь бы он продолжил иметь всё то, к чему привык.