— Ты — идиот! — закричала на него я. — Что тебе стоило немножко ему подыграть?
— Подыграть?! — яростно переспросил он. — По-твоему, я должен был унижаться перед этим крысёнышем?!
— Запомни раз и навсегда: человека унижает не то, что он делает, а то, КАК он это делает, — рассерженно заявила я. — Можно и ноги поцеловать так, чтобы остаться при этом на высоте.
— Что-то я в этом сомневаюсь.
— И очень напрасно, — отрезала я. — Если на то пошло, то жалок во всей этой ситуации был именно Майлз со своими идиотскими претензиями. У человека комплекс неполноценности. Его в детстве недолюбила мама, или папа слишком часто порол, или соседская девочка отобрала любимую куклу. Он жаждет самоутверждения и обратился за помощью к тебе. Что, так жалко было пойти ему навстречу?
— Слушай, шла бы ты домой, — устало произнёс он. — Без тебя тошно.
Я пожевала губами, потом поправила съехавшую набок сумку.
— Я вернусь.
С этими словами я решительно зашагала прочь по мостовой.
На площадь я уже не вернулась. Оказавшись на прилегающей на ней улице поздно вечером, когда в городе стало темно, а люди в большинстве своём сидели по домам, я осталась дожидаться в крытой повозке, на которой сюда и приехала. Поэтому я не видела того, как трое одетых в тёмное мужчин тенью проскользнули на площадь. Не видела, как один из них неслышно подкрался к зевающему на посту стражнику и обеспечил ему незапланированный, но продолжительный отдых одним коротким ударом по голове. Я не имела возможности наблюдать, как, погнушавшись возиться с замком, другой мужчина раскрыл колодки при помощи пары инструментов, по ходу дела безвозвратно приведя их в негодность. Не видела, как он вместе с одним из своих напарников подхватил на руки Кентона, который, лишившись предоставляемой колодками опоры, рухнул, как подкошенный.
Когда, спустя не более двух минут, все четверо добрались до повозки, я соскочила на землю и отогнула полог, помогая уложить Кентона внутрь.
— Мой человек довезёт вас до дома, — сказал мне затем один из людей в тёмном. — Не беспокойтесь: мы умеем заметать следы.
— Знаю, — кивнула я.
— И то правда, — усмехнулся он. — Надо будет освежить память, перечитав статью, а то я уж начал подзабывать нашу тогдашнюю беседу.
— Сколько я вам должна?
— Ну что вы! Нисколько. Всё сделано на исключительно добровольных началах, из личного уважения к вам. К тому же мне и самому давненько хотелось снести к чёртовой матери эту деревянную штуку. У них уйдёт время на то, чтобы обзавестись заменой, — удовлетворённо отметил он.
— Спасибо.
Я крепко пожала ему руку, и он ответил не менее душевным рукопожатием.