— Ладно, дело не в этом. — Виталик явно был расположен пообщаться. — Глиганов откровенно переигрывал со своим горем, вел себя неестественно, что сразу чувствуется. Трое суток жены не было дома, а он ни у кого из ее подруг не поинтересовался, не у них ли она, не знают ли они чего. И теще в Смоленск не позвонил, хотя это напрашивалось само собой.
Как-то нескладно получается, согласись? Жена уходит вечером подышать свежим воздухом и не возвращается, а муж три дня сидит спокойно, не дергается, а потом прибегает к нам и изображает великую озабоченность. Никому не звонил, нигде не искал, просто ждал, а теперь предчувствия плохие появились, и он забил тревогу. На самом деле он эти три дня был занят разборкой тела на запчасти и поиском машины для вывоза останков. Внутренности с кишками он потихоньку резал на мелкие куски и выносил на помойку, а вот голову, руки и ноги держал на балконе, их же на свалку не вынесешь…
— А что, своей машины у него не было?
— Была, но он на ней светиться не хотел. Это разумно, для такого стремного дела лучше взять авто напрокат, соврать, что якобы своя сломалась, а предвидятся срочные разъезды. К тому же всегда есть вероятность, что пара капель крови останутся где-нибудь, и вдруг машиной заинтересуются…
— Ну да, экспертиза и все такое.
— Задержание, следствие и суд, — поправил брат. — Короче, взяли Глиганова под наблюдение. И что ты думаешь? От нас он поехал на телевидение, выступил в выпуске вечерних новостей, фотографию жены показал, попросил сообщить, если кто-то знает о ее местонахождении, потом отправился домой.
В пять утра погрузил в багажник «Октавии», стоявшей во дворе рядом с его «бэхой», два больших и на вид тяжелых баула, сел за руль и поехал по проспекту Мира в сторону МКАД, потом свернул на Сельскохозяйственную. Тем, кто его вел, сразу стало ясно, что дело нечисто. Что за баулы? Почему он едет в такую рань, да еще на другой машине, принадлежащей постороннему лицу, не на вокзал и не в аэропорт?
Задержали Глиганова, когда он съехал в укромном месте к реке, остановился и открыл багажник. Заглянули в баулы, а там части тела, аккуратно упакованные в мешки для мусора и перемотанные скотчем.
— Надо было ему от тела избавиться, а потом уже к вам обращаться, — заметил Савелий.
— Все преступники совершают ошибки, иначе бы мы их не ловили. Во-первых, Глиганов не думал, что за ним станут следить. Во-вторых, он, конечно, мог бы еще потянуть время, но до него дошло, что пора бы уже забеспокоиться. Сам сказал: «Как иголкой меня кольнуло, что пора шум поднимать».