«Контингент» — одно из любимых слов Надежды Васильевны. Произносится с придыханием: «кхонтингент», которое, скорее всего, призвано продемонстрировать уважение, с которым заместитель главного врача относится к пациентам. На самом же деле Бабу-Ягу заботит одно — чтобы не было жалоб. Благодарности она организует сама, есть у нее для этого пяток особо приближенных пациентов, которые время от времени строчат панегирики[9] в Департамент здравоохранения и в прессу. Баба-Яга бегает потом по диспансеру с газетой в руках и гордо рассказывает всем, как сотрудникам, так и пациентам: «А про нас снова написали, вот, послушайте…»
— Ах, Гонопольская…
Пациентка приходила на прием четыре раза. Первый раз — по направлению участкового психиатра Малининой, а потом уже сама по себе, излить душу. Савелию уже в первую встречу стало ясно, что ничего особенно кризисного в жизни Гонопольской не стряслось, просто у нее шизофрения и ей скучно, вот и выдумывает невесть что. На четвертый раз Савелий отправил Гонопольскую обратно к Малининой, сказав, что в его помощи она не нуждается. А она, значит, пожаловалась.
— Да, та самая Гонопольская, которой вы отказали в медицинской помощи. В пятницу она приходила ко мне искать справедливости, плакала здесь, на этом стуле, где сейчас сидите вы…
Савелию срочно захотелось пересесть.
— Бедная больная женщина… Ну как вы могли, Савелий Станиславович! Вы же — врач! Гуманист!..
«Гуманист ли я? — призадумался Савелий. — С одной стороны — да. С другой — вряд ли…»
— Нет, я определенно была о вас лучшего мнения! Ну, что вы ничего не говорите? Надеетесь отмолчаться? Не выйдет! Натворили — извольте отвечать!
— Я ничего не делал, Надежда Васильевна, — сказал Савелий. — Гонопольской нечего делать в кабинете помощи при кризисных состояниях. Пусть наблюдается у Малининой.
— Это не вам решать, кто и где должен наблюдаться! — взвилась Баба-Яга. — Вам только дай волю, так вы вообще никого принимать не будете! Ишь, взяли моду отпихивать больных!..
Вот и попробуй поспорь тут, инструкции вспомни, положение о кабинете социально-психологической помощи при кризисных состояниях, где черным по белому написано: «Кабинет социально-психологической помощи при кризисных состояниях оказывает консультативно-лечебную и профилактическую помощь лицам, добровольно обращающимся в связи с кризисным суицидоопасным состоянием». А у Гонопольской нет ничего суицидоопасного, скорее, Савелий на себя руки наложит (общение с Бабой-Ягой этому только способствует), чем она. Просто надоело ей выедать мозг участковому психиатру, захотелось разнообразить общение, тут удачно подвернулся Савелий. Внимательный, добрый, можно сказать, душевный. Ну как к такому не ходить? Только вот у Савелия Станиславовича нет времени на то, чтобы переливать из пустого в порожнее и обратно. Кто-нибудь может не дождаться помощи и уйти, пока он с надуманными проблемами Гонопольской будет разбираться.