— Сезонное обострение, — понимающе кивнул аптекарь. — Я тоже люблю весну, особенно южную. В Крыму, в Батуми, в Ташкенте… Где только не приходилось жить…
— Не любите долго сидеть на одном месте?
— Отец был офицером, связистом. Носило нашу семью по всему Союзу. Потом осели в Крыму, мать хотела в среднюю полосу, а отца тянуло к морю, и он настоял на своем…
— В Крыму хорошо, — покривил душой Савелий.
Савелий был в Крыму всего один раз, институтский товарищ Ваня Уколов соблазнил на двухнедельную поездку. «Современный туристический комплекс в двух шагах от моря! Трехразовое питание! Море развлечений! И все это за какие-то копейки!» — восторгался Ваня заочно, сам в Крыму не бывал, какие-то знакомые рассказывали.
На месте «современный туристический комплекс» оказался обшарпанным пансионатом советской поры, два шага превратились в четыре километра (туда и обратно два раза в день — получается шестнадцать). Питание было таким скверным, что есть его не хотелось даже нагулявши аппетит на свежем воздухе. Море развлечений состояло из огромных шахмат с метровыми фигурами и двух столов для пинг-понга, а копейки на деле обернулись рублями, потому что сотрудники вымогали (требовали) деньги буквально за каждый чих. Бытовые неурядицы наложились на общие впечатления от моря, солнца и всей природы, отчего в Крым больше не тянуло.
— Хорошо, — согласился аптекарь. — Только никакой работы нет. Приходится уезжать. Вот сколочу к пенсии небольшой капитал, тогда можно будет доживать свои дни у моря. Как там у Бродского?
— «Если выпало в Империи родиться, лучше жить в глухой провинции у моря. И от Цезаря далеко, и от вьюги. Лебезить не нужно, трусить, торопиться…»[19] — по памяти процитировал Савелий.
Этого поэта он любил.
— Как точно сказано! — сказал Виктор. — Главное — не торопиться. А то суетимся, а жизнь проходит. Проходит жизнь-то! Вот вам, Станислав, простите за нескромность, сколько лет?
— Скоро стукнет тридцать.
Савелий родился первого июня, в один день с композитором Глинкой и актрисой Мэрилин Монро.
— Вы пока не чувствуете стремительного бега времени…
«Ощущаю, — подумал Савелий. — Вот сейчас оно стремительно бежит, минута за минутой, скоро придется прощаться, ведь на чашку чая ты меня не пригласишь, да я, признаться, и не пойду к тебе домой, мало ли что. А столько еще хочется спросить и узнать…»
Пока что аптекарь не произвел никакого впечатления, не обнаружил никаких качеств и не сказал ничего такого, что могло бы поставить знак равенства между ним и Душителем. И весь психиатрический опыт Савелия (а психиатрам, в отличие от патологоанатомов, положено разбираться в людях) пока никак себя не обозначил. Нормальный человек из категории приятных собеседников. Как бы половчее разговор со времени на другое свернуть, прощупать насчет социопатических наклонностей?