РЯВанш! (Никитин) - страница 13
Гибель "Кашалота" создала брешь в завесе подлодок. Сведений из восточной части Цусимского пролива больше не поступало, но радиограмма, отправленная подводниками перед гибелью дошли до Владивостока. Командование эскадрой получило долгожданное сообщение, что вражеское соединение вошло в Японское море.
- Четыре больших башенных трехтрубных корабля, - задумчиво перечитал текст радиограммы контр-адмирал Погуляев. - Может, "конги"?
- Возможно, Серёжа! - ответил адмирал Колчак. Приватно со своим начштабом, давним приятелем-однокурсником, командующий был на "ты" и без отчества. - Дай Бог, чтобы "конги"! Разделаемся с ними, и половины линейного флота у японцев как ни бывало.
Японские линейные крейсера "Конго", "Хией", "Харуна" и "Кирисима" действительно составляли ровно половину из числа находившихся сейчас в строю современных дредноутов Японии. Совсем недавно они считались сильнейшими линейными крейсерами в мире, но теперь новейшие "измаилы" превосходили их по огневой мощи в полтора раза. При встрече в море четверо на четверо русские крейсера-дредноуты однозначно отправляют "конг" на дно
- А четыре двухтрубных корабля, - Погуляев испытующе посмотрел на Колчака. - Саш! А вдруг этот Бачманов остальные японские сверхдредноуты видел? "Исэ", "Ямасиро", "Фусо", "Хьюга" - они-то как раз двухтрубные... Если нарвемся на весь Соединенный флот, размажут нас японцы. Отменять надо поход. И молиться, чтобы наши крейсера успели вернуться. А то, если "конги" их увидят - перетопят как котят
Колчак нахмурился, забрал у Погуляева листок с радиограммой.
- Нет, Сережа! Ты не дочитал. Вот тут - "четыре МЕНЬШИЕ, двухтрубные"... А у "Исэ" тот же корпус, что у "Конго". Только вместо одной из труб - еще две орудийные башни. Не мог Бачманов так ошибиться! К тому же, по нашим данным, все четыре новых линкора японцы продолжают держать у Порт-Артура. Броненосцы какие-нибудь с "конгами" плывут. С ними тоже заодно разберемся. А по Бачманову подготовь ходатайство о посмертном награждении. Орденом Святого Георгия четвертой степени. Лодку он, конечно, потерял, но дело свое сделал
Колчак не мог сдержать радости от долгожданного похода. Пребывание во Владивостоке вызывало у него нарастающую депрессию. И Софья, и Анна, обе сюда зачем-то прикатившие, требовали принять, наконец, решение. И он его принял - уйти в море, подальше от жалоб, просьб, уговоров, требований и надоевших до невозможности женских слёз... Да и всему личному составу эскадры в смысле общего подъема настроения выход в море будет весьма способствовать. На струящемся через распахнутый иллюминатор ветерке шуршали листами столичные газеты, доставленные курьерским поездом к самому отплытию. Адмирал раздраженно щурился, бегая глазами по строчкам со всё еще непривычной новой орфографией.