— Чем он занят сейчас? — поинтересовался комбат.
— На траншее, товарищ капитан. И наверное, уже подходит к дому… Теперь уже к «своему» дому, — поправился Наумов, улыбнувшись.
— Вот так и станешь «домовладельцем», — проворчал Авагимов.
— А что тут плохого, товарищи? — горячо отозвался Кокуров. — Мы ж тут за свое деремся, за свое кровное! И ничего зазорного не вижу в том, если дом будет называться по имени того, кто за него воевал… Скажем, Дом Павла Демченко или Дом Заболотного… Придет время, дома отстроятся, и домоуправ повесит новенькую табличку с фонариком к номерком…
— И улицу назовут… Имени третьего батальона, — вмешался в разговор Жуков.
— А по соседству будет улица Седьмой роты, — в тон ему сказал Авагимов.
— Будет, ребята, все будет, — серьезно заключил Кокуров, — а сейчас давай, Авагимов, в траншею, да поживей. Отправляй Заболотного.
Авагимов ушел, а оставшиеся занялись зеленым домом. С ним было сложнее.
Политрук появился в траншее, которую копал взвод Заболотного, когда дело уже близилось к концу. Стояла темная безветренная ночь. При тусклом свете звезд, с трудом можно было различить бойцов. Вспыхнет осветительная ракета, и люди прижимаются к земле, замирают. А потом — снова молча за свое.
Противно посвистывали пули. Нет-нет и разрывалась мина.
Спустившись в траншею, политрук присел на корточки и вполголоса подозвал Заболотного:
— Приказ командира батальона: закрепиться в этом доме. — Авагимов указал на высившуюся рядом стену.
— Ребята уже там побывали, товарищ политрук, — так же тихо отозвался Заболотный. — Ветер там свищет да домовой гуляет…
— Домовой — это страшно, — серьезно ответил Авагимов. — А больше никого?
— Хоть шаром покати, товарищ политрук.
— Отлично. Возьмите человек пять да два ручных пулемета, — распорядился Авагимов. — А завтра подбросим еще.
В ту же ночь один из двух домов, на которые указал Елин, был занят. Два ручных пулемета, установленные на первом и втором этажах, давали возможность держать под обстрелом большую часть площади Девятого января.
Но пока противник себя ничем не проявлял. Воспользовавшись этим, люди стали устраиваться. Двое пулеметчиков следили за площадью, а остальные укрепляли амбразуры: кирпича под рукой вдоволь.
Ефрейтор Черненко, круглолицый парень, наскоро обошел несколько уцелевших квартир. В стенах зияли дыры, потолки обвалились. И среди этого хаоса вдруг открывался уголок, а то и комната, которых разрушение не коснулось. В одном таком месте Черненко нашел волосяной матрасик. Недолго думая, он отнес его туда, где Заболотный устроил свой наблюдательный пункт.