И вот командиру дивизии Родимцеву, теперь уже генералу, окончившему академию имени Фрунзе, снова предстояли уличные бои.
Боевой путь дивизии начался в августе сорок первого года. Тогда это еще был Третий воздушно-десантный корпус. Он участвовал в обороне столицы Украины города-героя Киева, сдерживал. Брага на реке Сейм, совершал дерзкие удары по тылам противника.
Двадцатого ноября, когда воздушно-десантный корпус переформировали в восемьдесят седьмую стрелковую дивизию, ее командиром стал Родимцев. То было тяжелое время многодневных ожесточенных боев за город Тим. Именно эти бои и явились рождением новой гвардии. Девятнадцатого января сорок второго года дивизию преобразовали в Тринадцатую гвардейскую. Приказ народного комиссара обороны так и гласил: «За проявленную отвагу в боях за Отечество с немецкими захватчиками, за стойкость, мужество, дисциплину и организованность, за героизм личного состава».
Всю зиму — до самой весны — длились бои в районе города Щигры. А затем наступила полоса неудач на харьковском направлении.
В конце июля дивизия, находясь в резерве, расположилась в лесу волжской поймы против города Камышина.
Полки, батальоны и роты набирались сил. Дивизию пополнили и опаленные в боях бывалые воины, уже належавшиеся в госпиталях, и совсем еще юнцы, впервые надевшие шинель.
Начались тяжелые многокилометровые учебные походы и тренировочные переправы через Волгу. Наставниками были прославленные ветераны дивизии, ее лучшие стрелки и разведчики, истребители танков и пулеметчики. В ротах и взводах то и дело появлялась фигура в красноармейской гимнастерке и генеральскими петлицами — командир дивизии с утра и до позднего вечера отрабатывал с бойцами тактику уличных боев. Люди готовились к упорной обороне и смелым наступательным действиям.
Так продолжалось шесть недель, вплоть до двенадцатого сентября, когда поздней ночью пришел боевой приказ: переправиться в Сталинград!
Объявлена тревога. К ним здесь привыкли, учебные тревоги назначались нередко. Но теперь едва уловимые признаки говорили: вот оно, началось!
На рассвете в полках появились автоколонны резерва Главного командования, и машины стали поглощать взвод за взводом, батальон за батальоном. В движение пришла вся дивизия — десять тысяч человек.
На автомобили погрузили и разожженные кухни — пища продолжала вариться на ходу. Водители строго соблюдали дистанцию не меньше ста метров — в небе шныряли фашистские самолеты.
К вечеру дивизия расположилась в лесу. Стояла теплая осень, с деревьев уже слетала листва, устилая землю золотистым ковром. Здесь, поближе к городу, вражеские самолеты появлялись чаще. Но колонна надежно замаскировалась, и противнику нащупать ее не удалось.