— Яша-автоматчик! — воскликнула Зина Макарова. Голос вошедшего показался ей знакомым.
— Он самый, — подтвердил сержант.
— Небось пришел сказать, что ирода прогнали, — съязвил Матвеич.
— Все в свое время, папаша. — Сейчас Павлову было не до разговоров. — Вы лучше скажите: фашисты в доме есть?
— Никак не найдешь их, сынок? — продолжал своим скрипучим голосом старик. — Ты их вон там поищи, за стенкой, их там полно. А здесь пока не было…
Тетя Паша и тетя Нюра закивали головами:
— Они все в тех подъездах, там их полно… Лида вот сама видела, — кивнули они в сторону стоявшей тут девочки.
Лида подтвердила свой рассказ про гитлеровцев, подымавшихся давеча по лестнице.
Павлов с Черноголовым переглянулись:
— Ну что ж, друзья, спасибо вам и на этом…
Увидев, что Павлов с Черноголовым собираются уходить, обитатели подвала встревожились. Все эти люди с такой надеждой и любовью глядели на солдат в перепачканных гимнастерках, что Павлов почувствовал: он для них сейчас самый родной, и нет у них другой защиты.
— Больше не уйдете? — раздались голоса. В этих словах были и вопрос, и мольба.
Пришлось успокаивать:
— Как только управимся — вернемся… Чайку попьем, потолкуем…
Разведчики собрались на совет. Надо обдумать положение. Действительно ли в остальных подъездах полно врагов? Сомнительно. Если б противник тут закрепился, то не прошел бы мимо целой секции. Уж кто-нибудь да заглянул бы и в этот подвал. Но куда девались те, с которыми седьмая рота нынче вела бой? Ведь видели, как фашисты входят в этот дом.
Да что гадать! Надо продолжать разведку. И Павлов скомандовал:
— Айда, ребята, во второй подъезд!
Расстояние — всего метров пятнадцать. Но луна уже взошла, и ползком, когда на дворе такой «концерт», не проберешься. Подстрелят, как перепелку. Остается одно — бросок.
Для хорошего бегуна пятнадцать метров — дела на две секунды, но тут не гаревая дорожка!.. Все же управились быстро. Несколько перебежек из воронки в воронку, и вот все четверо уже у новой цели.
Действовали в прежнем порядке. Александров и Глущенко наблюдают на лестничной клетке, а Павлов и Черноголов разведывают квартиры первого этажа.
Начали с той, что направо. И в первой же квартире — сюрприз…
Узенькая передняя. Глаза еле привыкают к темноте. Ступать надо мелкими шажками — иначе, чего доброго, и загремит.
Из-за двери доносится чужая речь. Вот оно, мгновение, когда решает смелость и только смелость!
Павлов легонько отстранил Черноголова. Сильный толчок ногой — дверь распахивается настежь, и в комнату летят две гранаты.
В грохоте взрыва тонут крики, стоны. Сквозняком потянуло едкий дым. Послав для верности длинную очередь из автомата, Павлов врывается в комнату, Черноголов — за ним.